Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы. Алиса Дорн

берется…

      Интересно, значило ли это, что я магией не владела? По спине пробежал неприятный холодок. Если я все-таки попала в ГООУ по ошибке, каковы были мои шансы выбраться отсюда живой?

      – В книжках, значит, – Макс вернулся из столовой со стаканом льда, в который я с удовольствием опустила пальцы. – Не хочу тебя разочаровывать, но если ты и дальше будешь ориентироваться на «Сумерки» и ко… Скажем так, лучше не надо.

      Да уж, что влюбленных вампиров, готовых защищать тебя от всех напастей, тут не найдется, я уже поняла. Вместо них здесь – опасные хищники, ожидающие удобного момента, чтобы сожрать бедную меня.

      – Значит, магия существует, – резюмировала я.

      Ожоги, которые Райли начала заклеивать пластырями, это подтверждали.

      – Как бы да.

      – И вампиры?

      – Угу.

      – И оборотни?

      На секунду блондин задумался.

      – Смотря кого ты подразумеваешь под этим словом. Но вообще – все твои ночные кошмары. Я не преувеличиваю, – заметил он мой скептический взгляд, – легче сдохнуть, чем перечислить все существующие виды.

      Весело…

      – И вы всю жизнь об этом знали?

      Оба синхронно кивнули.

      – А ты?.. – осторожно поинтересовался Макс.

      – А я собиралась поступать в МГУ, – с грустью поведала я. – Кстати, так что за Договор, о котором вы говорили?

      – Договор между нами и людьми, – Макс устроил подбородок на сложенных ладонях и теперь внимательно изучал меня. – О том, что мы не нападаем, контролируем себя и адаптируемся в современном обществе.

      «Мы». «Люди» – «они». Мне не нравилось это разграничение.

      – Я так поняла, себя вы людьми не считаете?

      – Ты людей видела? – фыркнул Макс.

      Ну… да. Встречались пару раз.

      – Это спорный вопрос, – Райли отозвалась дипломатичнее. – За последние тысячелетия, в отличие от других видов, мы сильно породнились с людьми, и по всем признакам мы люди. Но с определенными способностями к магии, которых у остального человечества нет. Да и обычные не очень рады такому родству… Поэтому среди нас есть те, кто называет нас альтернативно одаренными людьми, и те, – она бросила выразительный взгляд на Макса, – кто считает, что мы не люди.

      «Обычные». Так вот что она имела в виду, рассказывая о своем бывшем парне… Стоп, но ведь, чтобы заключить такой договор, кто-то из людей должен был знать об этом мире и всех его… кошмарах?

      – А кто следит за исполнением Договора? – осторожно поинтересовалась я.

      – Мы сами. Сначала семья, затем университет – потому они и не выпускают никого, кто не докажет, что способен существовать во внешнем мире без угрозы для обычных.

      Я способна существовать в нормальном мире, не угрожая его обитателям! Выпустите меня!

      – Но если кто-то нарушит Договор, то за дело возьмутся Охотники, – добавил Макс. – И тогда нам всем не поздоровится.

      Еще одна пафосная большая буква.

      – Охотники? Вроде инквизиции?

      – Почему инквизиции? –