Вспомни меня, любовь. Бертрис Смолл

таким же. Никому не хочется стареть, дочь моя, и даже король бессилен перед разрушительным действием времени.

      – Я буду так скучать, мама, по тебе и по папе! – воскликнула Нисса.

      – Я тоже буду очень скучать, моя хорошая, – ответила графиня Лэнгфорд, – но что поделаешь, пришло время тебе самостоятельно плыть по реке жизни. Двор откроет перед тобой удивительные возможности. Ты наверняка сможешь найти там хорошего мужа, Нисса. Может быть, это будет человек, занимающий видное положение, может быть – брат какой-нибудь твоей новой подруги. Сколько всего ждет тебя, сколько возможностей!

      – Я выйду замуж только по любви, мамочка, – решительно заявила Нисса.

      – Любовь часто приходит уже после свадьбы, дитя мое, – ответила мать. – Я лишь однажды, и то мельком, видела твоего отца до того, как вышла за него. Я совершенно не знала его, но Эдмунд был так добр. Очень скоро я от души полюбила его. Его было легко любить.

      – Но что, если бы ты так и не полюбила его? – упрямо допытывалась Нисса. – Это было бы ужасно для тебя! Мне кажется, лучше уж я до свадьбы уверую, что полюбила этого человека, чем полагаться на волю случая в таком важном деле. Мисс Фортуна – непостоянное создание.

      – Ради Бога, если во всем остальном он будет подходящей парой, – отозвалась графиня. – Ты должна сделать правильный выбор, Нисса.

      – Но прежде всего я хочу любить его, – настаивала Нисса.

      Блейз улыбнулась старшей дочери.

      – Во всяком случае, этому джентльмену чертовски повезет, – с веселой нежностью сказала она.

      Глава 2

      Король планировал приурочить венчание к Рождеству. В таком хорошем настроении его давно уже не видели. Для празднества выбрали Гринвич, любимый дворец короля. Предполагалось, что за церемонией венчания последуют двенадцать дней торжеств и увеселений. В первый день января новая королева должна была официально въехать в Лондон. Ее коронация в Вестминстере была намечена на второе февраля, канун праздника Сретения.

      Пока король пребывал в Хэмптон-Корте. Каждый день он издавал все новые распоряжения относительно свадьбы, празднеств и пиршеств. Генрих Тюдор всецело отдался приготовлениям к торжественному событию. По нескольку раз в день (и всегда в присутствии свидетелей) он извлекал из-за пазухи миниатюрный портрет принцессы Клевской кисти Гольбейна, подолгу любовался им и томно вздыхал, как юноша, впервые мечтающий о женщине. Король всерьез вообразил себя влюбленным. Эта Анна, втолковывал он своим приближенным, совсем не такая, как та Анна. Эта Анна нежная, любящая и благоразумная. Она скрасит годы его заката, когда они – в каком-то отдаленном будущем – наконец неминуемо наступят. Вероятно, у него еще появятся дети от этой симпатичной немецкой принцессы с таким светлым лицом. Все складывается очень хорошо, заверял король. Некоторые из придворных искренне желали ему счастья в новом браке, но остальные в глубине души полагали, что только выживший из ума дурак в его годы способен