Мемуары. Муж биполярник, пень и подгузники: хроники терпилы. Люська Томич

й склероз – это когда твои же иммунные клетки с упоением жрут изоляцию нервов, словно это шоколадная глазурь, и когда твой иммунитет внезапно решает, что оболочка твоих нервов – враг, и начинает методично уничтожать тебя изнутри. Этой заразой болеют даже дети! А результат этих атак может быть абсолютно разный.

      Началось у меня с онемения всего тела ниже груди, половина тела как после новокаина у криворукого стоматолога (потом через месяц само прошло, так бывает в начале болезни), потом зрение (один глаз видит все в тумане), далее срочное МРТ, где мой мозг выглядел как изъеденный молью свитер. Когда после МРТ врач сказал «Рассеянный склероз», я сначала обрадовалась – ну хоть не рак! Наивная. А потом дошло: это не уйдёт. Никогда. И мой иммунитет теперь будет методично гробить мою нервную систему, пока я не превращусь в пародию на себя.

      И да, я тогда ещё не знала, что через пару лет буду ловить ртом асфальт (особенно приятно наслаждаться им после дождя, животворящая сила осадков с грязью так изящно красит лицо, делает улыбку как у Джокера) , а соседки будут тыкать в меня пальцами: “Видали? Это та пьяная!” Ведь через несколько лет возникла пьяная походка (крики прохожих «Алкашка» незабываемы) с падениями лицом в асфальт, из-за чего я лишилась зубов… Спасибо родителям за помощь – теперь у меня обе челюсти от уха до уха металлокерамика.

      Особенно было очень эпичным падение, совмещенное с эпизодом нарушения речи. Лежу, значит, протягиваю руку, прошу помочь встать, щелкаю челюстью, сплевывая пару зубов, но услышав мою несвязную речь, две проходящие подружки убегают со словами «Да она пьяная, пойдем»

      А еще хожу в трусиках-подгузниках, потому что мой мочевой пузырь теперь живёт по своему графику. Как и кишечник. Болею, точнее моему преданному спутнику жизни около 17 лет, ужасно не хочется приближаться к неизбежному итогу – дефилировать в инвалидном кресле…

      Говорят, стресс провоцирует обострения, и судя по моему хроническому стрессу у меня просто должно было что-то тяжелое и неизлечимое возникнуть.

      Но моя история не о моих физических болячках, это до одури скучно. Я не люблю плакаться о своих проблемах.

      Рассеянный склероз – это когда твоё тело предаёт тебя первым. Но, как выяснилось, не последним. Потому что следом идут мужчины, которые уверены, что их бред гениален, а твоя болезнь – просто досадная помеха их “великим планам”.

      Это не история про “ой, как несправедлива жизнь”. Это дневник человека, который почти 17 лет живёт в режиме “выжить любой ценой” – с атакующим телом, психами и обществом, которое то кричит “алкашка!”, и советует “просто взять себя в руки”. Люди думают, что инвалидность – это когда тебе уступают место в автобусе. На деле – это когда тебя в этом автобусе тычут пальцем и шепчут «алкашка» Если вы ждёте жалости – закройте книгу. Здесь будет только правда. Голая, циничная и без ретуши.

      Часть 1

      «Знакомство с Адом»

      С моим первым мужем мы познакомились по классике – через подругу, с которой я снимала квартиру. Влюблен, как выяснилось, он был в нее, но тут я нарисовалась, звезда. Если бы я знала, что этот «роман» закончится дуркой и говорящим пнём, я бы бежала, спотыкаясь, не разбирая дороги. Сейчас, кстати, спотыкаться из-за болезни у меня получается отлично.

      И вот значит покорила я мужчинку с футбольным фетишем (забыть бы имена всех футболистов, но я забываю периодически более важные фамилии). Ненавижу футбол и свое понимание офсайдов, пенальти и тому подобной дури, лишний для моего и без того сражающего до изнеможения гиппокампа….

      И где-то через полгода моего возлебленного начала посещать грусть, тоска окаянная, взгляд в стену, как у пса, прочитавшего только что квантовую механику, и особенно с утра, к вечеру хоть как-то отпускало… Спустя месяц слез и мучений он решил пойти у родителей недельку пожить, мои слова о необходимости визита к психиатру были восприняты не серьезно со взглядом на меня как лишенную рассудка.

      Через несколько дней выяснилось, что будущий драгоценнейший супруг устроил себе "эксперимент по альтернативному кровопусканию" с помощью хлебного ножа (рана – шедевр рваного пост-панк-арта, а швы – будто их накладывал ученик Франкенштейна на спор).

      Мамаша, разумеется, рванула в церковь – по совету одной мудрейшей бабки – ставить свечку за здравие (ну а как же, ведь святой дух точно справится с биохимией мозга лучше, чем какие-то там таблетки). Когда я увидела эти "декоративные полосы" на его руках, первой мыслью было: "Хоть бы не испортил мамину скатерть". А потом – стыд. Потому что нормальные люди в такой момент должны рыдать и рвать на себе волосы, а не считать убытки за мебель. Но, как выяснилось, “нормальное” в нашей паре скоро стало редкостью.

      Предполагаемая мною депрессия обзавелась галлюцинациями, и тем временем он уже слышит голоса (симптом Кандинского-Клерамбо по классике). Не Бога – нет. Пня. Да-да, того самого, во дворе, с изящными веточками, похожими на кошмарные лапы с когтями, сколотая кора, на нем грибы как бородавки… Причем у основания у пня было небольшое уютное дупло, как уютное кафе для белок. Дубовый товарищ нашептывал ему вероятно через это дупло