Адептка второго плана. Надежда Мамаева

кривоватый, возможно, фамильная черта, а может статься – и следствие давнего перелома, упрямый, острый, гладко выбритый подбородок. А в остальном – средний рост, среднее телосложение, выражение лица – и то какое-то… среднестатистическое, что ли… Если бы не цепкий взгляд, я наверняка скользнула бы по такому типу взором в толпе и не заметила его среди десятков других людей. Ну какой-то то ли уже в возрасте мужчина, то ли бодрый старик…

      Однако услышанное в палате не дало мне сейчас обмануться.

      Безопасник стоял у моей кровати, сложив руки на груди, в сером мундире с серебряными пуговицами, которые блестели как-то особо раздражающе своей идеальной начищенностью.

      Опустив взгляд чуть ниже, заметила стрелки на брюках. Идеально отглаженные, такие ровные, острые, что, казалось, о них можно порезаться.

      Одним словом, капитан, похоже, относился к тем педантам, которые наведут порядок и в своих вещах, и в твоей жизни. Причем последнее – не спрашивая согласия.

      – Кимерина Бросвир, – произнес он, растягивая мое имя, будто приноравливаясь, как бы половчее его сократить, скрутить и прочие – итить… твою налево. Видимо, безопаснику я тоже не нравилась, как и он мне. – Я капитан Воторс, и у меня к вам по поводу случившегося вчера есть несколько вопросов, на которые я хочу получить ответы.

      Вот так, даже не удосужившись уточнить, как я себя чувствую и могу ли вообще говорить. Такая открытая демонстрация, кто хозяин положения, выбесила на раз. В подобном умении довести человека до злости одной фразой чувствовались и опыт, и умение, и квалификация…

      Попытавшись создать хотя бы видимость того, что у меня есть выбор, произнесла:

      – Если вы так просите, то постараюсь помочь, чем смогу…

      Капитан в ответ стиснул челюсти: ему явно не понравилось услышанное. А что, он не один тут такой… Опытный! Кроме того, это мой сон. Что хочу в нем, то и отвечаю! И вообще, может, я сейчас и не хозяйка положения, но сна – уж точно! Так что что хочу, то и говорю.

      Жаль, что со «слушаю» так не работало, и в уши помимо моей воли ввинчивались слова лысого стервятника.

      – То, что вы живы после порции столь опасного яда, – не иначе божественный промысел или точный расчет. Хотя, с учетом того, что это было покушение на принца, я склонен верить во второе, – саркастично произнес он, точно выстрелил в упор, и впился в меня взглядом так пристально и колко, что я на миг ощутила себя бабочкой, на которую нацелился энтомолог с булавкой наперевес.

      – Каком еще покушении? – недоуменно протянула я.

      Этот ответ капитану явно не понравился. Он поджал губы, выдохнул, словно человек, который понял: быстро и просто не получится, и выдохнул:

      – Вчера на вечеринке в академии на одном из столов отдельно в десерте и пунше оказались две части комплексного яда. По отдельности эти составляющие токсина безвредны, но если окажутся в организме вместе, то убьют его, – с милой улыбкой поведал мне серомундирный. – Причем отрава оказалась в любимой лавандовой пастиле его высочества, которую вы намеренно