Кампанелла. Евгений Старшов

встрече в тюремном коридоре под конвоем, например. То же с Галилеем: хотя они могли видеться, великий астроном держал себя на расстоянии от подозрительного с точки зрения церковных властей монаха и на письма его не отвечал; можно вспомнить, что Кампанелла выступил с трактатом в защиту Галилея, однако лично вовсе не был уверен в истинности гелиоцентрической системы мира, что отражено в его сочинениях, в том числе в «Городе Солнца». В общем, в данном аспекте всё получается по Сократу, смиренно утверждавшему, что он знает только то, что ничего не знает. Он не подает готовую истину на блюде, словно кушанье. Он пытается найти ее вместе, словно повивальная бабка, помогает собеседнику родить истину в беседе, ставя новые вопросы и анализируя ответы: «Спрашивая тебя, я только исследую предмет сообща, потому что сам не знаю его». Итак, даже не факт, что истина в итоге «родится». Но и попутное истребление заблуждений – тоже неплохой результат.

      Автор надеется, что по мере сил дал многокрасочный портрет Кампанеллы, а не черно-белый. При этом фра Томмазо навсегда останется человеком-загадкой, неразрешимой не только для потомков (недаром один из лучших современных трудов о великом калабрийце авторства Жана Делюмо называется «Загадочный Кампанелла»), но и для своих современников. Мы представим много свидетельств pro et contra, касающихся его жизни и учения; выслушаем самого философа, его друзей и врагов. Насколько картина будет соответствовать истине – судить сложно. Казалось бы, не совсем уместно завершать предисловие к столь серьезному труду словами сатирика-современника, но М. М. Жванецкий, конечно, исключение, это не эстрадный шут, а смеющийся философ: «Как узнать правду о себе? У кого? Спросить у тех, кто тебя любит? Они разве скажут правду о тебе? Они же тебя любят. Значит, надо искать тех, кто тебя не любит. Да что же их искать? Их полно. И что они тебе скажут? Разве это будет правда о тебе? Они же тебя не любят. Значит, те, кто любит, не скажут правды о тебе и те, кто не любит, не скажут правды о тебе. Остались те, кто не знает. А что они вообще могут сказать? Как их можно спрашивать? Они же тебя не знают. Как же узнать правду о себе?..» Этот же риторический вопрос можно с полным основанием отнести и к Кампанелле.

      Глава 1

      Начало пути

      Кампанелла очень гордился прозвищем своего деда, которое тот передал сыновьям и внукам, можно сказать, уже в качестве фамилии. Campana по-итальянски означает «колокол». Суффикс – ella – уменьшительный, но он не предполагает фамильярно-ласкательного «колокольчик». Вовсе нет, и смысл этого прозвания открыл сам Кампанелла в двух из своих тюремных сонетов. Кампанелла – отнюдь не колокольчик и не бубенец (у нас переводили и так!), но малый – набатный! – колокол. Тот, который будит людей, сообщая о тревожных вестях и призывая на борьбу. «Мой набатный колокол провозглашает ее (Истину. – Е. С.) королевой у ворот храма широкой Вселенной»[3]. «Но мой колокол нарушил его (духа народа. – Е. С.) тишину! Ты поддаешься,

3

Перевод с английского наш. Полный текст сонетов см. в Приложении.