Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник). Андрей Посняков

стальным вихрем, под лучами солнца разбрасывая жгучие искры, в ушах стоял звон, едкий пот обильно струился из-под шлема.

      Удар – на щит, теперь контратака… Противник тоже подставил шит? Ладно… Перехитрить. Дернуться чуть влево… Ха! Он тоже влево, тоже хочет перехитрить! Нет, вот двинулся вправо… а вот…

      Ввуххх!!! Что-то с оттяжкой скользнуло по правой стороне груди. Острое словно бритва лезвие рассекло кожу, Беторикс почувствовал, как потекла кровь, а зрители зашлись в экстазе.

      – Давай, фракиец! Давай! Покажи этому Льву!

      Царапина – вроде пустяк, а сколько восторга! Все для вас, уважаемые господа! И снова Альпийский Тигр бросился в атаку – все же он был замечательным бойцом, этот верткий и сильный парень. Снова удар! Ну, прямо мельница. Но мой щит тебе не по зубам, точнее, не по клинку.

      – А ну, Тигр, покажи, на что ты способен! Задай ему жару!

      Это и были условные слова – «задай жару». Молодец судья, все по плану. Пришло время для атаки.

      «Фракиец», похоже, утомился, а тяжеловооруженный мирмиллон, как ему и положено, приберег свои выпады напоследок. Тевтонский Лев пригнулся, взмахнул мечом, нанес удар – и снова посыпались искры, раздался скрежет. В лучах солнца зрителям хорошо были видны потоки ярко-красной крови, струящейся по груди. Ох, как лихо машет своей «саблей» Северьян – не слишком ли увлекся?

      Удары следовали один за другим, в глазах бойцов вспыхнула настоящая ярость, словно между ними и впрямь кипела смертельная вражда. Азарт, кровь, шум толпы и стихия битвы захватили гладиаторов в свои сети, наполнили «спортивной злостью» и жаждой бить, крушить, резать! Кинуться на противника, перегрызть горло, свалить на землю, а затем долго топтать, упоительно, сладостно.

      – Н-а-а!!!

      Беторикс не просто улучил подходящий момент – он долго его готовил. Ухнул, размахнулся, якобы открываясь, вскинул щит и нанес резкий удар нижней кромкой, вложив всю свою силу – а она, помноженная на вес восьмикилограммового скутума, произвела сокрушительное действие. Да и место для решительного натиска было выбрано не случайно – возле южной трибуны.

      Альпийский Тигр явно такого не ожидал и на миг растерялся. Но и этого хватило, чтоб выбить из его руки меч.

      Толпа заревела, потрясенная зрелищем: мирмиллон в сверкающем шлеме, с окровавленной грудью, вознес над головой клинок…

      Судья дал знак, и поверженный «фракиец», сбросив шлем, подставил шею… Виталий вздрогнул – а вдруг? Вдруг расчет не оправдается и установленные еще Ле Боном законы толпы не подействуют? И… и придется убить? А сможет ли он вот так, просто, мечом по безропотно подставленной шее? Нет, не сможет. И не будет. И вообще – надоело все! Эти вопли дурацкие, этот кровавый песок, обжигающий ноги…

      Нет! Кажется, все хорошо.

      – Ви-та! Ви-та! – скандировали трибуны. – Жизнь!

      Аспирант улыбнулся: ага! Подействовало.

      – Вита! – громко провозгласил судья.

      Убрав в ножны меч, Тевтонский Лев снял шлем и, как учил не худший актер Эней, картинно отвел в сторону, с достоинством