Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник). Андрей Посняков

своей реконструкторской практике он предпочитал более длинные клинки, удобные в сражении вне строя. Гладиус хорош в основном в плотной шеренге когорты, а это ему тут не светило.

      – Есть у нас и галльские мечи, и спата найдется, – показав желтые зубы, ухмыльнулся старик. – Если ты и вправду стоишь того, что про тебя говорят, так будешь жить не тужить, верно, Красавчик?

      – Послушай-ка, Клавдий, выпусти меня через калиточку на один миг, – вдруг попросил Апис.

      – Что, опять притащил за собой девок? – осклабился тренер.

      – Я притащил? Да они сами за мной пять кварталов шли. Возьму на ночь какую-нибудь, коли приперлись. Или сразу несколько?

      – Тьфу! – Старик негодующе сплюнул. – Экий ты неуемный, жеребец!

      – Так я ж гладиатор, а не юрист засушенный!

      – Ну, ступай, коли приперло. Ха! А ты не забыл, Красавчик, какой сегодня день?

      – И какой же? Что в нем особенного?

      – А то, что ты же сам договаривался с той тощей матроной на календы, ноны и за четыре дня до ид. Я помню про твои свиданки, а ты и забыл?

      На первое, пятое и десятое числа, перевел в уме Виталий.

      – И правда, – задумчиво кивнул гладиатор. – А что, уже календы?

      – Сегодня как раз.

      – Вот ведь… чуть не забыл! Значит, сегодня с матроной… Но ты все равно меня выпусти, я с девчонками на завтра договорюсь.

      – Ой, Красавчик, похотливый ты пес!

      Гладиатор захохотал и, поднявшись на ноги, похлопал старика по плечу:

      – Будто ты сам таким не был в молодости, дружище Клавдий! Был, был, я вижу! Ну, идем же, а то без тебя меня не выпустят.

      – Да иду уж, иду… – проворчал отчасти польщенный старик, и оба гладиатора, молодой и бывший, зашагали к воротам.

      Чуть погодя во дворе показался ланиста – один, без гостей. Уселся рядом с Виталием, потер руки и вдруг подмигнул:

      – Ну все, сговорились. Теперь ты мой. Шестьдесят тысяч сестерциев – монетка к монетке! Ну, и господин Сульпиций, конечно, арендовал у меня целиком труппу, а в придачу все нужное для праздника – разноцветные флажки, мантии и тому подобное. Тебя тоже задействуем. Сейчас у нас обед, потом до вечера тренировки, потом ужин. Жить пока будешь в карцере. Уж извини, должен же я к тебе присмотреться, у нас все новички-одиночки поначалу именно там и живут. До игр поживешь и ты. Не беспокойся, солома там свежая, мягко. А уж дальше – как себя проявишь на играх. Может быть, переселишься в уютную комнату с хорошей мебелью. Роскошь надо заработать, так живут не многие, но тебе, думаю, это вполне по силам.

      – А где живет большинство?

      – Те галльские неумехи? – презрительно скривился ланиста. – Купил молодых по дешевке, дурак! Гонору у них много, а толку… Ладно, хоть не жалко – пусть мрут. Да ведь и умереть красиво не могут, а зритель такого не любит. А, вон и Клавдий с Аписом идут. Куда это их собаки носили?

      – Салве, Валерий.

      – Салве, Клавдий. Как жизнь?

      – А то не знаешь? – присаживаясь на скамью, хмыкнул старик. – Этот новичок кто, галл?

      – Нет, – ланиста