Человек из шкафа. Алексей Винокуров

кружки, еда. Звонок в дверь.

      Старик (торопливо). Я открою.

      Бежит в прихожую. Алексеев застывает на месте, на лице его отчетливо начинает проступать раздражение. В комнату входят старик и Таня.

      Старик. Пожалуйте, пожалуйте! Вот, раздевайтесь, пальтишечко можно снять и сюда его, на вешалочку.

      Таня. Спасибо. (Раздраженно бросает пальто на стул.)

      Алексеев. Добрый вечер, Таня.

      Идет к ней с поцелуем, но она ловко уклоняется.

      Таня. Добрый? Для кого как.

      Старик. Добрый, добрый, как же не добрый. Такой добрый вечер, когда вы к нам пришли, Татьяна… как по батюшке?

      Таня (отрывисто). Леонидовна.

      Старик. А вот это нехорошо. Я вам в отцы гожусь, в Мафусаилы, а вы мне в лицо отчеством тычете. Будешь просто Танечка. Да ты раздевайся, не бойся меня, ведь я дедушка. Присаживайся к столу, чайку сейчас с тортиком, чайку.

      Татьяна садится.

      Алексеев. Ну, что опять случилось?

      Таня. Что могло случиться? Да ничего! Просто главный врач – он же и главный дурак по совместительству. Говорит, пока не восстановлю список ветеранов и инвалидов, в отпуск не уйду. Ты можешь себе представить?

      Пауза.

      Вот сволочь, даже не верится. (Мстительно.) А ты еще к нему в кабинет чай ходишь пить.

      Алексеев (юмористически разводит руками). Ну, что же мне теперь, и чаю не выпить?

      Таня. Со сволочью?

      Алексеев. У всех свои недостатки.

      Таня (помолчав секунду). Слушай, если ты ему так нравишься, почему он меня так не любит?

      Алексеев. Ну, он же не знает, что мы с тобой…

      Таня (перебивает). Ты так думаешь? А должен бы догадываться. Может, и догадывается. Даже слишком хорошо. Может, потому и…

      Алексеев. Прекрати, пожалуйста. И вообще… Почему все шишки на тебя валятся? Со мной же ничего такого не бывает…