Вещий Олег. Ольга – королева русов. Александр Невский. Борис Васильев

Рюрик и Олег вышли удостовериться. Клёст был мертв, но его нельзя было узнать, потому что били не столько по телу, сколько по лицу. Расчетливо – по лицу: значит, это мог быть и не Клёст.

      Додумавшись до этого, Рюрик не стал спешить. От начальника стражи он выяснил, кто был отнаряжен в тот день, тайно допросил их и окончательно удостоверился, что уйти к рогам и рассказать о золотом обозе мог только Клёст. И это испугало его: палач слишком многое знал.

      Еще раз все продумав и убедившись, что случилось именно так, Рюрик повелел, чтобы боярин и двое стражей-исполнителей явились к нему.

      – Ты поведал прийти, – сказал боярин: двое стражников стояли по обе его стороны; это настораживало, и голос боярина звучал напряженно. – Я пришел, конунг и князь.

      Рюрик молча смотрел на него. Он не пугал: он вспоминал, как долго и как старательно служил ему этот славянин, за отвагу и дельные советы вознесенный им на вершину. Он дал ему все: власть, славу, богатство. За что же он так отблагодарил своего конунга? Перестарался, схитрив и обманув, или заранее обеспечил себе дорогу к рогам, прикинув лисьим умишком, что конунг теряет опору в дружине и в Новгороде? Впрочем, это сейчас уже не имело значения.

      – Ты помнишь мое повеление схватить Клёста и забить его под этим окном?

      – Да, конунг и князь.

      Голос боярина дрогнул: точно так же, как и тогда, сухой перст конунга уперся в маленькое оконце. Рюрик уловил эту дрожь, но виду не подал.

      – Как ты исполнил его?

      – Я приказал схватить Клёста и забить его батожьем под окном. Ты сам видел, конунг…

      – Кого? – Рюрик резко подался вперед. – Кого я увидел в той груде мяса? Молчишь?.. У тебя есть семья, боярин. Есть дети, жена. Я не отдам твой дом на поток, а детей не продам в рабство, если ты скажешь, кого я увидел.

      – Конунг и князь. – Боярин рухнул на колени. – Конунг и князь…

      – Встань, – брезгливо сказал Рюрик. – Варяги умирают стоя. Или ты уже не варяг и тебя следует забить батожьем, как того… Кого?

      Боярин тяжело поднялся с колен. Но молчал, опустив голову.

      – Я знаю, сколь упрямы славяне. Но ты стал варягом, дав мне клятву на верность и отрешившись от племени и рода своего.

      – Я только передал страже твое повеление, конунг и князь.

      – Где вы взяли того человека? – спросил Рюрик стражников. – У боярина замутилась память.

      – Во дворе, князь Рюрик. В сенях никого не было, и тогда боярин указал нам на твоего дворового раба.

      – Верно ли говорят стражники, боярин?

      – Да, конунг. Так было, но я хотел…

      – Ты опоздал с признанием, и дети твои уйдут с первым караваном в цепях. Жену я пощажу: пусть она помучается подольше без мужа, без детей и без имущества.

      – Пощади, конунг! Не для себя, для детей молю о пощаде!

      – Поздно. На мечи!

      Воины выхватили мечи, одновременно вонзили их в боярина и подняли его дергающееся тело на вытянутых руках. Рюрик терпеливо дождался,