Жизнь так коротка. Игорь Зябнев

взрослые мужчины и женщины собрались вокруг меня и стали водить хоровод. Они испытывали необычайный душевный подъём, смеялись и пели, вне всякого сомнения, ритуальную песню. Исполняя танец, эти люди ритмично поднимали руки вверх и показывали на звёздное небо. Затем их взоры вновь обращались ко мне.

      Я с любопытством вглядывался в незнакомые лица, пытаясь разобраться в охвативших меня чувствах. Чем-то местные жители мне сразу понравились. Как я узнал позже, у этих людей уже были зачатки религии: они поклонялись Солнцу, Луне и звёздам. Наконец своеобразный концерт закончился, и Кикнауч сел у костра. Жестом он пригласил меня занять почётное место рядом с собой, чем я с удовольствием и воспользовался. Запах жареного мяса давно уже возбудил у меня неимоверный аппетит. Вокруг костра сели взрослые охотники. Женщины и дети держались чуть поодаль, ожидая, когда насытятся мужчины.

      Кто-то из подростков принёс мою корзинку. Увидев соль, вождь обрадовался и приказал женщинам растолочь её в порошок. Это было немедленно исполнено, и трапеза продолжилась. Впоследствии я выяснил, что соль в здешних краях встречается очень редко.

      Поужинав, мужчины расположились в стороне от костра, уступив место женщинам и детям. Я прилёг на траву, подперев голову рукой, и с интересом следил за разговором охотников. Свою речь они подкрепляли жестами и мимикой, поэтому рассказчик обычно садился так, чтобы свет от костра падал на него. В этом случае соплеменники могли точнее понять его мысли. Вскоре я догадался, что они вспоминали сегодняшнюю охоту на оленей.

      Поскольку всё племя было здесь, мне удалось постепенно определить его численность. Девяносто восемь человек, из них лишь двадцать мужчин – совсем небольшое сообщество людей. Стариков среди них не было. Спустя некоторое время, научившись сносно понимать их речь, я узнал, что несколько лет назад племя было гораздо сильнее. Необычно суровая зима привела к тому, что звери покинули эти места, и к весне от голода умерла большая часть людей.

      Постепенно разговоры прекратились. Все стали устраиваться на ночлег. По приказу вождя мне выделили отдельную хижину, пол в которой женщины устелили свежей травой. Два охотника остались у костра охранять покой племени. Повернувшись на правый бок и подложив руку под голову, я прислушивался к плеску воды в реке, доносящемуся издали вою одинокого волка и незаметно уснул.

      Ночь прошла спокойно. Рано утром, умывшись речной водой, я подошёл к костру. Возле него хлопотали две женщины. Одна из них протянула мне дымящийся кусок мяса. Неторопливо пережёвывая сочную оленину, я наблюдал, как «кухарки» жарят мясо на раскалённых камнях, которые они выкатывали палкой из костра.

      Вскоре проснувшиеся мужчины присоединились ко мне. Прислушиваясь к их разговору, я понял, что они собираются на охоту. Кикнауч предлагал идти вниз по течению реки. Слово «дикс» – олень, мне было уже знакомо. Однако вождь избрал неверное направление. Кроме нескольких зайцев, да рыси, собиравшейся поохотиться на одного из них, там никого не было.

      –