Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука. Говард Пайл

Джанет, которая вскоре принесла его викарию, который сидел в обшарпанном кабинете с деревянными панелями и писал посреди разбросанных кругом бумаг. Викарий сунул перо в рот и взял пакет, а Джек наблюдал, как он сломал большую красную печать и начал читать письмо, время от времени хмурясь, то ли от усилия прочесть написанные слова, то ли от смысла самих слов. Кончив читать, он отложил письмо в сторону и продолжил писать с того места, на котором его прервали. Посыльный, привезший письмо, ушел не сразу. Джек то и дело слышал звяканье его уздечки или шпор, а время от времени – звуки его насвистывания, пока он нежился на теплом солнечном свете снаружи. Затем послышался разговор – голоса Джанет и посыльного, – и вскоре в кабинет вошла экономка, чтобы сказать, что посыльный хочет знать, когда он сможет получить ответ. Викарий поднял глаза с тем озадаченным видом, который всегда появлялся у него, когда его прерывали.

      – Эх! – сказал он. – Эх! Ну что тут сказать? Ответ? Какой ответ? – затем, вспомнив: – Ах, да, ответа не будет. Вы можете сказать ему, что никакого ответа не будет.

      И посыльный вскоре с топотом ускакал туда, откуда приехал.

      Письмо лежало там, где его оставил викарий, до следующего полудня, и Джек, движимый любопытством, сумел прочитать часть его. Оно было от его двоюродной бабушки леди Дины Уэлбек. Она писала, что очень больна, что просит викария навестить ее перед смертью, и что все должно быть прощено. Викарий не поехал, то ли потому, что больше не думал о послании, то ли потому, что не захотел возобновлять переписку со своей семьей. Письмо лежало до тех пор, пока викарий не оторвал от него длинную полоску, чтобы зажечь свечу в соседней комнате, а на следующий день исписанный лист исчез.

      Через некоторое время после смерти леди Дины Уэлбек в дом викария было доставлено еще одно сообщение, длинное и объемистое. Викарий прочел его, но никак не отреагировал. Потом пришло еще одно письмо и еще одно. Последнее письмо викарий даже не открывал несколько дней. Он был очень занят работой над брошюрой, и письмо валялось на письменном столе, пока однажды утром Джанет не сунула его викарию в руку.

      – Эх! – сказал он, как бы внезапно увидев мир вокруг. – Что это такое! Что это?

      Он взял письмо и рассмотрел его.

      – Ну, это письмо должно было быть передано мне три дня назад, – сказал он.

      – Так оно и было, хозяин, – отозвалась Джанет, – но вы его не читали.

      – Разве? – сказал отец Джека, а затем сломал печать и прочитал письмо. Но по-прежнему никак не отреагировал.

      Без сомнения, семья викария давно бы вернула его в свое лоно, если бы он этого захотел. За прошедшие девятнадцать лет он сильно отдалился от них. За это время вся враждебность – по крайней мере, со стороны семьи – исчезла. Между викарием и его братом сэром Генри не было никакой близости, но и никакой вражды, они едва были знакомы.

      Некоторые из писем были написаны сэром Генри, и после того, как они остались без ответа, баронет отправил в Сталбридж грэмптонского