Полное собрание стихотворений. Константин Михайлович Фофанов

не гаснущая вечно,

      И зной тропического дня.

      Так, после битв, исполнен дремы,

      С улыбкой счастья на устах,

      В благоуханные гаремы

      Идет усталый падишах.

      1887

      СТАРЫЕ ЧАСЫ

      Меж старой рухляди в лавчонке у еврея,

      Где дремлет роскошь бар, сгнивая и темнея,

      Где между пыльных ваз и старомодных ламп

      Мерцает рамкою весь выцветший эстамп,

      Где бледный купидон с отбитою ручонкой

      Под паутиною, как под фатою тонкой,

      Лукаво щурится в мечтательной тоске,

      Где зелень плесени на ярком завитке

      Узорных канделябр ложится изумрудом,

      Где в томной нежности над золоченым блюдом

      Из рамы смотрит лик напудренной красы,-

      Стоят, безмолвствуя, старинные часы…

      Их маятник молчит, их стрелки без движенья,

      И мнится: давние слетают к ним виденья,-

      И старые часы прадедовских палат

      Припоминают вновь событий длинный ряд,

      Тот долгий, смутный сон, ушедший без возврата,

      Когда две стрелки их по кругу циферблата

      Ползли – минуты, дни, года разя с плеча,

      Как два холодные, бесстрастные меча

      Суровой вечности… Бывало, в сумрак томный,

      Когда дремал угрюмо зал огромный,

      И алый свет, колебля, лил камни,

      И ветки тощие расшатанных вершин

      Из сада темного стучались в окна зала,

      И ночь осенняя, как грешница, рыдала,-

      Тогда задумчивый владелец тех часов

      Печально вспоминал утраченных годов

      Разгулом и стыдом запятнанную повесть,

      И плакала его встревоженная совесть,

      И теплая, никем не зримая слеза,

      Слеза раскаянья туманила глаза.

      А маятник часов спешил без содроганья

      Спугнуть в мрак вечности минуты покаянья.

      И зимней полночью, когда в покоях шумных

      Гремело пиршество и гам речей безумных

      Заздравным звоном чаш был дружно заглушен,

      Вдруг дерзко слышался часов докучный звон,

      Как жизнь томительный, как старость монотонный,

      Напоминая сон толпе неугомонной.

      И кубки медленней ходили по рукам,

      И гости бледные, поднявши к небесам

      Свой утомленный взор, зевая, различали

      Сияние утра в посеребренной дали…

      А сколько чудных тайн подслушали они

      У нежной юности в те ночи и в те дни,

      Когда, доверившись бесстрастному их лику,

      Влюбленная чета на них, как на владыку

      Свиданья краткого, смотрела, торопясь

      Последний поцелуй продлить в прощальный час.

      И что ж! Прошли года, которые так ровно,

      С такой иронией, так зло и хладнокровно

      Спешили погубить бесстрастные часы…

      И вот – наперсники сатурниной косы-

      Они, забытые, как памятник могильный,

      Стоят меж рухляди, и циферблат их пыльный,

      Как инвалид слепой, не страшный никому,

      Глядит бессмысленно в таинственную тьму

      Недвижной вечности. И грозный гений тленья

      Над ними празднует