Иностранец. Победитель будет только один. Игорь Витальевич Шелег

если она не сможет вырваться сейчас, когда у нее связаны руки, то больше шанса он ей не предоставит. Она слышала, как Богрянин ходил рядом, как тяжело дышал и сматывал веревки.

      – Я знаю, что ты не спишь! – внезапно громко сказал он над ней и, схватив за волосы, потянул за собой.

      Вот только Маша не зря училась в разведшколе. Кое-какие навыки она все же приобрела. Одним из таких было умение терпеть боль и на некоторое время отрешиться, не выдавая себя. Ей повезло, Богрянин взял за волосы около затылка, и нагрузка распределилась на голову равномерно. Поэтому у нее получилось протянуть десять секунд, пока ее не бросили, словно мешок, на пол. С недовольным «хм!».

      Вот только садюга оказался таким садюгой… Маше пришлось открыть глаза, когда ее подбородок вдруг почувствовал тепло и стал гореть. Богрянин нашел способ, который, даже если бы она и впрямь была без сознания, смог привести ее в чувство.

      Он свечкой подпалил ей одно из самых нежных мест на человеческом теле. Это был стандартный трюк из экспресс-допроса пленного, которого можно было не щадить. От подобного сравнения у Маши чуть не зашевелились волосы. Он не собирался ее щадить. Она игрушка в руках психа. В конце концов он ее убьет.

      – А-а-а! – закричала она, пытаясь отползти назад от источника боли.

      – Ой, милая! – всплеснул руками Богрянин. – Ты проснулась? А я думал, что ты спишь!

      Мужчина не поменял свой внешний вид, все тот же ублюдочный наряд.

      – Что ты делаешь, урод? – сказала Маша, как будто бы из последних сил.

      Чувствовала она себя гораздо лучше, но он должен поверить, что у нее почти нет сил, и тогда, когда он забудется, она нанесет свой удар.

      – А убегала от меня ты гораздо бодрее! – заявил он и присел к ней, схватив за волосы, надел через голову кожаный ошейник на длинной палке.

      Маша попыталась сопротивляться, но куда там, руки были все еще связаны, а подняться на ноги не давал этот боров.

      Такие палки использовали для того, чтобы схватить бешеных животных, а этот урод решил, что она животное. От подобных мыслей Маша ужасно разозлилась, и первоначальный план ушел в небытие, будто его и не было.

      Она стала выкручивать себе руки, пытаясь развязаться.

      – Ты чего творишь?! Урод! Извращенец! Отпусти меня! Да тебе никто не дает, потому что ты такой урод!

      – Да. Да! Продолжай! – с наслаждением сказал мужчина, а потом уверенно потянул палку на себя, заставляя Машу встать, резко дернул на себя и в сторону, с силой ударив Машу лицом о ковер. Было не только обидно, но и больно, из глаз будто искры брызнули, лицо опалило от боли. – Ты не понимаешь, но твои слова меня только заводят! Не хочешь полизать ноги своему господину?

      – Пошел на хрен! – со злостью сказала она и попыталась боднуть его головой в живот, только у нее ничего не получилось: он был в готовности и еще раз с силой вбил ее лицо в ковер.

      – О-о-о! Ты не веришь мне, но особое наслаждение для меня будет тогда, когда ты сама будешь просить меня сделать