Эдит Пиаф. Я ни о чем не сожалею…. Эдит Пиаф

собиралась уходить, но он удержал меня:

      – Как тебя зовут?

      – Эдит Гассион.

      – Такое имя не годится для эстрады.

      – Меня зовут еще Таней.

      – Если бы ты была русской, это было бы недурно…

      – А также Дениз Жей…

      Он поморщился:

      – И все?

      – Нет. Еще Югетт Элиа…

      Под этим именем я была известна на танцевальных балах. Лепле отверг его так же решительно, как и остальные.

      – Не густо!

      Пристально и задумчиво посмотрев на меня, он сказал:

      – Ты настоящий парижский воробышек, и лучше всего к тебе подошло бы имя Муано[1].

      К сожалению, имя малышки Муано уже занято! Надо найти другое. На парижском арго «муано» – это «пиаф». Почему бы тебе не стать мом Пиаф?[2]

      Еще немного подумав, он сказал:

      – Решено! Ты будешь малышкой Пиаф!

      Меня окрестили на всю жизнь.

      Назавтра я пришла на репетицию даже немного раньше назначенного времени. Лепле ждал меня вместе с актрисой Ивонн Балле, о которой мне было известно, что она вместе с Морисом Шевалье была «звездой» в «Паласе» и «Казино де Пари». Должно быть, Лепле предварительно рассказал ей обо мне (так он обычно поступал в отношении тех, кого любил), ибо она проявила, как мне сегодня кажется, удивительную любезность. Выглядела я замарашкой, но она словно не обратила на это внимания и с первой минуты отнеслась ко мне, как к товарищу по профессии, как к артистке. Пусть она знает, что я об этом не забыла и сохранила к ней чувство глубокой признательности.

      Когда я кончила, она поздравила меня, предсказала мне карьеру, а затем, повернувшись к Лепле, добавила:

      – Я хочу сделать этой девочке первый подарок как артистке. Певицы реалистического репертуара считают, что никак не могут обойтись без красного платка. Я против этой глупой моды. У малышки Пиаф не будет красного платка…

      Сказав это, Ивонн Балле отдала мне свой шарф. Великолепный белый шелковый шарф. Который очень пригодился мне в день дебюта.

      Наступила пятница. Я была не совсем готова. Репертуар свой я, впрочем, подготовила. Выучила три песни из тех, что выбрал для меня Лепле. Четвертая «Я притворяюсь маленькой», из репертуара Мистенгетт, – никак не давалась мне; вероятно, потому, что не очень нравилась. Мне так и не удалось ее выучить. Было решено, что я буду петь три песенки. С этой стороны, стало быть, все обстояло благополучно.

      Но мой свитер! Не хватало еще одного рукава. Я все же принесла его с собой и, сидя в артистической, лихорадочно вязала, повторяя про себя текст песен. Каждые пять минут Лепле приоткрывал дверь в спрашивал:

      – Ну как, рукав закончен?

      – Почти…

      Представление уже давно началось, и наступила минута, когда откладывать больше мой выход стало невозможно. По пятницам в «Джернис» обычно собиралось избранное общество. Сегодня Лепле хотел показать «всему Парижу» свою последнюю находку. Но я была лишь аттракционом в перегруженной номерами программе,

1

Moineau – воробей (фр.) – Примеч. перев.

2

Mome – малютка, малышка (фр.) – Примеч. перев.