Игра без правил. Василий Веденеев

ажгли.

      Миновав дворы, Аркадий Лыков вышел к какому-то садику с беседкой из тонких, увитых плющом реек. Внутри беседки светляками вспыхивали огоньки сигарет и слышался смех. «Молодежь собралась, – заметив короткие стрижки и модные куртки, понял Лыков. – Ну их к бесу, этих молодых».

      Прибавив шагу, он свернул по дорожке садика в сторону, но тут его неожиданно окликнули:

      – Эй, куда спешишь?

      Оглянувшись, Лыков увидел двух девчонок лет по шестнадцать – в курточках и брюках, с короткими стрижками, они вели на поводках больших овчарок.

      – Чего надо? – останавливаясь, нелюбезно буркнул Аркадий. Носит тут всяких малявок с собаками, заблудились, что ли?

      – Сердитый, – нехорошо засмеялась одна из девчонок.

      – Невежливый, – согласилась с ней вторая и, положив пальцы в рот, засвистела.

      Лыков стоял, наблюдая за ними с ироничной усмешкой, – тоже мне королевы. Но чего им надо от него, случайного и незнакомого прохожего?

      Из беседки высыпала куча юнцов, двое или трое также держали собак на поводках. В мгновение ока Аркадий оказался окруженным злыми собачьими мордами и радостно гоготавшей молодежью.

      – Ну, ну! Дайте пройти! – Он попытался вырваться из круга, но одна из овчарок злобно оскалила клыки и угрожающе зарычала. Лыков попытался загородиться от нее своим кейсом, что вызвало новый приступ истерического веселья.

      – Не то закрыл, – хохотал кто-то из парней, – ниже опусти!

      – Тут наше место, – заявила высокая прыщавая девица в очках, державшая на поводке немецкого бульдога с бешено выпученными глазами. – Чего ты здесь вынюхиваешь?

      – Я иду к метро, – беспомощно оглядываясь по сторонам и уже поняв, что влип в дурную историю, промямлил Аркадий. Боже, если бы у него был пистолет, он показал бы этим прыщавым придуркам, где раки зимуют! Или если бы владел карате, на худой конец, рукопашным боем. Бежать надо было сразу, а не рот разевать в пустом и темном скверике. Черт их знает, чего на уме у окруживших его юнцов?

      – Он был невежлив с нами, – сказала одна из остановивших его девчонок.

      – Таких надо учить, – сурово изрекла очкастая под одобрительный шум остальных. – Распустились! Будешь просить прощения, понял? – обратилась она к Аркадию.

      Тот кивнул – шут с ними, язык не отвалится, можно и попросить, пока собаками не начали травить, с них станется. Место глухое, ждать помощи от прохожих нечего, а юнцы хмелеют от собственной безнаказанности и вседозволенности. И ведь потом никого из них не узнаешь, поскольку темно, да и отопрутся они от всего – не было ничего, и все.

      – Извините, – сказал Лыков. – Я осознал. Могу идти?

      – Не так, – усмехнулась очкастая. – Вставай на колени и целуй туфли тех, с кем был невежлив. Ну!

      – Еще чего? – набычился Лыков. Слабаком он не был и, если бы не собаки, показал очкастой дорогу в рай. И не только ей. Но собаки! Однако становиться на колени ему не хотелось.

      – Считаю до трех, – прошипела остановившая его девчонка в серой куртке, а собачьи морды с оскаленными клыками придвинулись ближе. – Раз… Два…

      «Собаки без намордников, точно порвут, – мелькнуло у Аркадия в голове, и он почувствовал себя жалким и слабым. – Рискнуть?»

      – A-a-a! – дико заорал Лыков, размахивая кейсом, и, зажмурив глаза, рванул на прорыв через кольцо обступивших его парней и девчонок.

      Не ожидавшие такого, они невольно расступились, и Аркадий побежал, не разбирая дороги и слыша, как свистит ветер в ушах да улюлюкают ему вслед дети почтенных родителей.

      «Только бы не спустили собаку», – думал Лыков, боясь оглянуться.

      Через несколько секунд он вылетел на оживленную улицу и перешел на шаг, тяжело отдуваясь и вытирая выступивший на лбу пот, – неизвестно, чем могло закончиться приключение, если бы он встал на колени, а не прорвался, по воле счастливого случая, через кольцо лихой компании. Мало ли чего бы им захотелось с ним еще сделать?

      «Сволочи, – дрожащей рукой засовывая в карман мокрый от пота платок, решил Лыков. – Самые распоследние сволочи! И так имеют старт, какой не снился другим, а от жиру бесятся. Чего им не хватает? Жрут от пуза, поскольку у них папы и мамы, дедушки и бабушки не простые смертные, в любой вуз дорога открыта, а после еще на работу за кордон определят и женят на состоятельной или замуж выдадут. Не надо десятками лет горбатиться на службе за квартиру, машину, дачу, диплом, не надо унижаться, выпрашивать. Им собачек покупают породистых, любовь к природе развивают, а они? Верно говорят, что яблочко от яблоньки недалеко падает – родители на службе с улыбочкой давят подчиненных и ломают им шею чужими руками, а детки людей собаками травят, пока никто не видит, а вырастут – сами в начальники пойдут! У-у, сволота, поубивал бы…»

      Уже войдя в вагон метро, Аркадий обнаружил, что одна штанина порвана – то ли разорвал, когда бросился через кусты в проклятом скверике, то ли собака ненароком зацепила? Впрочем, какая разница, все равно брюки безнадежно испорчены, а они так ему нравились, да и денег стоят, между