Даже если ты меня ненавидишь. Агния Арро

все же дает свою оценку последнему прокату.

      – Спасибо, – счастливо улыбаюсь ей.

      Она только отмахивается и уходит вместе со своей командой в противоположную сторону от раздевалок, а я почти бегу переодеваться. У меня еще осталось время в запасе, можно погулять. Мама ведь думает, что я буду на тренировке до упора.

      Принимаю душ, заплетаю волосы в косу. Надеваю широкие длинные брюки насыщенно-зеленого цвета, больше походящие на юбку, белую футболку и кеды. Беру курточку, а со скамейки на пол вдруг падает непонятно откуда взявшийся плюшевый мишка. Забавный, розовый.

      – Ты откуда здесь? – удивленно поднимаю его и сминаю мягкое тельце с белым пузиком. Отряхиваю на всякий случай. – Тебя точно тут не было. Для меня? – смущенно кусаю губы.

      Под кожей становится щекотно. Рассмеявшись от этого приятного ощущения, накидываю куртку на плечи, забираю рюкзак и, прижав к себе медвежонка, иду к выходу из дворца, пытаясь разобраться, кто мог бы мне его подложить.

      Никаких вариантов. А если… Да нет, сын Павелецких не мог. Зачем ему? Мы даже не общаемся толком. Только когда он к родителям в зал для хореографии заглядывает после своих хоккейных тренировок. Поздоровается со всеми, порычит на семью и сваливает. Мне бы, наверное, и не хотелось, чтобы от него. Натан в прошлом году пытался приставать, а потом быстро переключился на Олю Василевскую из нашей группы.

      Глупо, конечно, но хочется, чтобы этот подарок был от того странного парня, разрисованного татуировками. Представляю, как он покупает этого медведя, и снова улыбаюсь. Было бы очень весело, только это слишком нереально.

      Утыкаюсь носом в мягкую розовую макушку между круглых ушек. Вдыхаю, улавливая едва заметный запах, прилипший к медведю. Я даже распознать его не могу – слишком слабый, а щеки почему-то горят. Глупость какая-то! Мне что, после соревнований игрушек не дарили? Выпускать мишку из рук все равно не хочется, и я иду по улице, продолжая прижимать его к себе.

      Дядя Леня позвонит, как будет выезжать. Мы с ним договорились. Спокойно выхожу на улицу, где меня точно не увидит никто из знакомых мамы. Тут притаилось совсем небольшое семейное кафе. Покупаю у них самый вкусный в городе фруктовый чай и бреду дальше, разглядывая город и наслаждаясь минутами свободы.

      Все портит трезвонящий в кармашке рюкзака телефон. На маму стоит отдельная мелодия, так что я всегда точно знаю, что звонит именно она, если телефон не на режиме вибрации.

      – Да? – остановившись, осторожно отвечаю.

      – Ты еще в Ледовом? – Очень подозрительный вопрос. Вся приятная щекотка под кожей исчезает. Вместо нее появляется покалывание.

      Солгать? А если она уже во дворце? А если разговаривала с Розой Марковной? Хочется хныкать и топать ногами от досады. Моя прогулка слишком быстро заканчивается.

      – Нет, – говорю правду.

      – Как интересно. И где тебя носит? – режет меня надменным тоном.

      – Пройтись немного решила. Такая погода хорошая. –