Демон-самозванец. Артем Каменистый

представление уже получил от одного созерцания букв, порядка их в словах, постановке фраз и прочем.

      – И вас это позабавило?

      – Забавное можно отыскать во всем.

      – Ты, Леон, для демона слишком уж неграмотен. Или тебе так не кажется?

      – И вновь вынужден согласиться: да, я далеко не всеведущ. Но у меня есть оправдания для невежества: слишком много миров, слишком много народов и не похожих ни на что другое наречий. Даже примитивных языков столько, что нужна вечность для их изучения, а ведь я еще очень молод.

      – И сколько тебе? Впрочем, не отвечай, и так знаю, что ответишь: два-три миллиона, сам дескать уже не помнишь точно.

      – Вы поразительно догадливы.

      – Мне такое уже говорили. И кстати, Леон, знаешь, почему ты до сих пор не расстрелян? Нет, вовсе не из-за смешных баек на тему страшных проклятий, их ты оставь для нашего суеверного Мушду. Вон, ему самому стыдно, краснеет, будто девица, перепутавшая сортиры. Вроде из славной семьи, родители давно цивилизованны, но осталось в их простом народе что-то дикарское, неистребимое, вот и всплывает иногда. Ты, Леон, жив по нескольким причинам, и вот одна из них.

      Генерал положил на стол телефон. Трубку, что прежде лежала в рюкзаке. Ранее она была выключена, как и полагается на моей непростой работе, но сейчас дисплей светился, картинка на нем требовала ввести код.

      – У тебя, Леон, много странных вещиц отобрали, но эта меня почему-то заинтересовала сильнее всего. Хотя что значит почему-то? Ясно почему. Точнее, неясно. Неясно то, для чего эта штука вообще нужна. Не прояснишь ли?

      Ну сейчас я этим одноклеточным покажу, что значит передовые технологии. Взяв телефон, ввел четырехзначный код, дождался, когда отыграет музыка, навел камеру на генерала, сделал снимок, показал результат:

      – Никого не узнаете?

      – Да это же я, и будто живой… Никогда не видел таких фотографических камер, да и цветных фотографий тоже.

      Усмехнувшись, я покачал головой:

      – Это не совсем камера. Минутку, продемонстрирую еще кое-что.

      На этот раз я снял ролик. Совсем простенький, «Оскара» за такой вряд ли получу: надменную рожу Дата и постную физиономию Мушду, заинтересованная морда генерала, спартанская обстановка камеры. Прокрутил снятое Грулу, после чего даже на этом вырубленном пьяными дровосеками из дубовой колоды лице проступило нечто вроде удивления:

      – Живые фотографические изображения. Да еще и цветные.

      – Не только, звук тоже фиксируется.

      Солдафон всегда остается солдафоном, вот и этот тут же уточнил самое важное:

      – А можно на эту штуку запомнить расположение вражеских войск?

      – Конечно, – радушно произнес я и вкрадчиво добавил: – Эту милую безделушку изобрели в мире, жители которого в силу некоторых причин решили стать нашими рабами. Они талантливы в разной технике, хоть и глупы, такой вот забавный парадокс их цивилизации.

      – Так это просто игрушка? Что-то вроде фотографической камеры?

      – Не совсем. Все то, что видит глаз этой штучки,