Кулинарная книга инспектора Барбеллы. Виола Редж

ерняка найдётся. Но потерпевший был уверен – случилась кража. Чуть не слюной брызгал.

      Кухня действительно была огромной, да и весь дом, принадлежавший когда-то первому генерал-губернатору нашего города, отличался как размерами, так и традиционной роскошью. Высоченные потолки, колонны у входа, литые дверные ручки, полуарочные окна… Нужник тут тоже, наверное, как монумент.

      – Не кастрюлю, а сотейник, уникальный золотой сотейник, который я привёз из Ариналии!

      А это уже интереснее.

      – Чистое золото? Вес?

      Потерпевший всплеснул руками и почти выговорил что-то вроде «За что?» и «Все полицейские идио…», когда в дверном проёме показалась сухощавая дама с коротко обрезанными чёрными волосами и уверенным видом хозяйки.

      – Это не золото в вашем привычном понимании, офицер, – с некой надменностью сообщила она. – Шеф Лионель в пору своей молодости служил поваром на королевской кухне его эльфийского величества…

      Слушать про молодые годы потерпевшего не было ни малейшего желания, так что я снова погрузилась в режим осмотра, когда посторонние звуки воспринимались фоновым тррррр-вз-плсс. Значит, кастрюля обычная, всего-навсего сделана эльфами по принципу золотого сечения, и никакому вору из всех известных мне городских умельцев и в голову бы не пришло красть такую «редкость».

      – А вы, прошу прощения, супруга господина Оллари? – уточнила я, оправдывая мнение хозяев о тупости полицейских.

      – Это Доминика Маррино, мой су-шеф, – отрывисто представил её потерпевший.

      – Кто ещё находился в доме на момент кражи? – протокол всегда выручает, когда на язык лезут глупые вопросы, вроде «что есть су-шеф».

      – Моя жена, Дотти, Клео, кажется, Эдвин с Эрвином ещё не уехали, – он вопросительно посмотрел на Доминику, которая с непроницаемой маской на лице покачала головой. – Ну вот, – продолжил потерпевший, – мои дети, жена и тётушка Августа.

      – И госпожа Маррино?

      – Разумеется, Доминика тоже, – фыркнул он в ответ, едва не заведя глаза к потолку с вечным вопросом «за что мне всё это».

      Я со старательным видом записала имена его домочадцев в блокнот и снова подумала, зачем семье из семи человек настолько огромный дом.

      – Вспомните, пожалуйста, возможно, в период с ночи до утра, когда вы обнаружили пропажу, в особняке был кто-то ещё?

      Потерпевший снова побагровел, и женщина (не жена, а су-шеф) притронулась к рукаву его небрежно запахнутого длиннополого халата, быстро проговорив:

      – Кажется, вчера был кто-то из руководства канала?

      – Был, – отмахнулся тот, – и ещё два порталиста, но, помилуй бог, к чему им мой сотейник?

      А ведь хороший вопрос. Зачем кому-то, включая жену, детей, стоящую рядом Доминику и тётушку Августу, красть с кухни кастрюлю мужа-отца-племянника?

      – Я бы хотела побеседовать с каждым, так что попросите их никуда не уходить.

      – Но маги отлаживают портал, – непререкаемо возразила черноволосая, – у Алисии мигрень, а я собираюсь на работу.

      А у меня сейчас, возможно, случился бы незабываемый момент с Ником Корби, но вот стою же тут, внимаю почтительно и всерьёз (божечки, всерьёз!) собираюсь искать золотую, так её разэдак, кастрюлю.

      – В таком случае с вас и начнём. Где вы были с десяти вечера прошлого дня, когда господин Оллари последний раз видел свою… свой, – быстро исправилась я, заметив бешенство в глазах потерпевшего, – золотой сотейник, и до шести утра, когда на привычном месте сотейника не оказалось?

      – Я выпила вечерний чай вместе с Алисией и ушла спать, – уверенно отчиталась Доминика.

      – Вы что, подозреваете моего су-шефа? – вызверился потерпевший. – Она никогда, никогда бы не взяла столь дорогую, – он даже задохнулся, – мне вещь!

      С каждым словом он говорил всё громче, так что я не удивилась, заметив на пороге новое действующее лицо. Эта дама явно страдала полнотой, но полнотой приятной, про таких мой начальник (да и многие иные мужчины постарше) обычно говорил «аппетитная». Но сейчас на её лице была страдальческая маска, глаза показались мне тусклыми, а весь вид усталым.

      – Что происходит, Лионель? – спросила она больным голосом. – Ты всё-таки вызвал полицию?

      – Алисия, иди к себе, – буркнул потерпевший, – я только закончу с офицером и сразу вызову тебе лекаря.

      – Не нужно, – с достоинством возразила его супруга и уставилась на меня.

      С видом тупого безразличия я спросила:

      – Мадам, в какое время вы вчера ушли спать?

      – Мы с Доминикой выпили чай, потом я поговорила с детьми – мы всегда желаем друг другу доброй ночи, понимаете, инспектор?

      Я кивнула и продолжила по протоколу о том, когда она узнала о пропаже кастрю… тьфу, сотейника.

      – Утром, – вздохнула она, игнорируя попытки потерпевшего выпроводить её из кухни. – Лионель так кричал, что я проснулась и сразу поняла: сегодня плохой день. Зашла сюда, попыталась его успокоить и…

      И