Белый асфальт. Анна Князева

Случаются и убийства. Один другого пырнет ножом – и шасть в тайгу. Ищи-свищи ветра в поле.

      – Убийства везде случаются. – Заметила Анна.

      – Известное дело… – Пелагея Михайловна махнула рукой, будто отгоняя надоевшую муху. – Только если помощь тебе нужна, ты к Зварыкину обращайся. Он тут и царь, и бог, и воинский начальник. Как паук в центре паутины сидит, которому ниточку оборвать решает.

      – Кто такой Зварыкин? – Анна чуть наклонилась, ловя ее взгляд.

      – Олег Борисович… – старуха понизила голос, словно опасаясь, что их подслушивают. – Самосвалы здесь все его, личные. Возьмет левую фирмочку на маршрут – поматросит маленько, да и пустит в расход. Сколько я таких перевидела! Поплачутся маленько и айда на большую землю обратно. И машины здесь побросают. Кому нужны – разбитые в хлам?

      – Вы сказали – в расход… Что это значит?

      Старуха замерла, будто прикусила язык. Потом прошептала:

      – Сначала, чтобы подманить, Зварыкин ставит чужие самосвалы на хорошие маршруты. Прикормит хозяина, как кота сметаной, даст заработать, а потом погонит на рудники, где сам черт ногу сломит. Работают-работают мужики, а заработка нет. Машины разбиты, колеса об каменья разорваны. Это он, Зварыкин решает, кого на жилу пустить, а кого на погибель.

      – Дорога и вправду ужасная. – Заметила Анна.

      – От парома до Северска? – Пелагея Михайловна чуть слышно хихикнула. – Дорога, считай, хорошая. Ты бы на рудник «Омикан» прокатилась. Вот где адова жила. Новый самосвал за неделю – в лохмотья.

      – Откуда вы все это знаете?

      Пелагея Михайловна потянулась к занавеске, будто проверяя, нет ли кого за окном.

      – Дочка моя, Светка… – старушечий голос задрожал. – Десять лет у Зварыкина промаялась нормировщицей. Все видела, все знает…

      – Что она знает? – Анна бросила вопрос, как будто камень в тихую воду.

      Старуха вскочила из-за стола и загремела чашками.

      – Был тут один армян… – заговорила она, словно не услышав вопроса. – Солидный такой мужчина, решил в Северске мясом торговать. Палатку поставил в центре поселка. Без спросу.

      – А спрос у кого нужно брать? У Шевердова? Он тут главный?

      – У Зварыкина! Шевердов, хоть и глава поселковой администрации, но ничего не решает. – Пелагея Михайловна стукнула сухоньким кулачком по столешнице. – Зварыкин как узнал про армяна, тут же приказал вокруг палатки самосвалов наставить, чтобы никто подступиться не мог. Мясо и стухло.

      – А, что армянин?

      – Сбежал. Слава богу, что жив остался.

      – Жестко… – Анна машинально водила пальцем по ссохшейся клеенке. Конфигурация трещин на ней походила на карту неведомой страны.

      – Тут либо ты ломаешь, либо тебя ломают, – проговорив эту фразу, старуха вдруг смягчилась, как будто вспомнила о хорошем. – Если что, поговори с диспетчером Семочкиным. Он всякого знает.

      – Такая популярная личность?

      – Семочкин распределяет рейсы