Русский рубль за время войны и революции. Е. Преображенский

за год войны, денежные вклады увеличились на 430 милл., т.-е. обнаружили годовой рост в пять раз больше средней за предыдущее десятилетие.

      Текущие счета и вклады в госуд. банке, частных сберегат. кассах, обществах взаимн. и мелкого кредита были

      1 января 1914 г. – 6.111 милл.

      1 января 1915 г. – 6.821 милл.

      1 ноября 1916 г. – 9.273 милл.

      Таким образом накопление достигло за один 1915 год суммы 2.452 миллиона, а с прибавлением 2 полугодия 1914 г. до 2.700 милл. Правда, было бы неправильно вычесть целиком эту сумму из суммы эмиссии и затем вычислить, как это должно было бы задерживать падение валюты. Не надо забывать, что вклады не лежат в соответствующих кредитных учреждениях без движения. Они бросались банками, как в торгово-промышленный оборот, так и обращались на покупку облигаций государственных займов. И в том и в другом случае бумажные деньги появлялись снова в каналах денежного обращения, а не находились в связанном состоянии. Но, во-первых, известная часть вкладов, в качестве оперативного резерва кредитных учреждений, всегда находилась в наличности в кассах, следовательно, находилась в связном состоянии. С другой же стороны определенная часть накапливаемых в бумажно-денежной форме средств никогда не поступала в кредитные учреждения в виде вкладов и хранилась в домашних «банках» населения. Это особенно относится к крестьянству, которое, освободившись от 10 миллионов едоков, призванных в армию и содержавшихся за счет казны, и имея сбережения благодаря уничтожению продажи водки, значительно увеличило приходную часть своего бюджета, но денежные сбережения, вследствие непривычки вносить свободные средства в кредитные учреждения или вследствие недоверия к ним, хранило у себя на руках. Если нельзя считать увеличение денежной массы, попавшей в связанное состояние в результате накопления, в 2 2/3 миллиарда, то, с другой стороны, их следует считать вряд ли много меньше этой суммы. Если принять приблизительно, что та часть накопления, которая означала увеличение денег, находящихся в связанном состоянии, увеличилась до 2.000 милл., то тогда в обращении фактически надо было бы считать сумму не в 5.616 милл., а в 3.616 милл., что привело бы при прочих равных условиях к падению курса рубля до 40 копеек, а с присоединением фактора сокращения оборота это даст курс рубля на одну треть ниже, т.-е. курс рубля должен был бы быть равен 27 коп. вместо реального 60 коп.

      Таким образом мы подошли к последнему фактору, игравшему на повышение, т.-е. к уничтожению кредита в частной торговле и к ликвидации безденежных расчетов. Читатель помнит, вероятно, или знает из литературы, как много говорилось и писалось в 1915 г. по поводу перехода торговли к оборотам только за наличные. Только действию этого фактора и остается приписать, что к январю 1916 г. курс рубля пал не до 27, а лишь до 60 коп. Если даже мы предположим, что накопление рассосало больший процент эмиссии, чем мы установили, а сокращение товарооборота было меньше, чем на одну треть, то и тогда огромная роль уничтожения безденежного расчета и сокращение кредита до минимума будет