Надежда после жизни. Найти себя. Рина Кумихо

ный зверь. Надвигаю капюшон на лицо и подхожу к стене, проводя рукой по листку. Он скукоживается и сдирается со стены. Таких много, один плакат никто не заметит. Бросаю остатки на землю и топлю его мыском сапога в луже.

      Мне нужно спешить. Надо убраться подальше от людных мест, пока меня не приметили зоркие патрули.

      Я, словно тень, скрываюсь во мраке подворотни.

      Может быть, я зря пытаюсь спрятаться в первом гетто? Подальше от Ксандера, пока не пойму как к нему подобраться?!

      За мной следят все: и те, кто считались моими друзьями, и те, кто всегда оставался в стане врагов!

      Я знаю, что и Прайм не оставит меня в покое, а поэтому остаюсь в одном месте не дольше двух ночей. Сегодня вторая ночь. Мой ночлег завтра уже станет непригодным для укрытия.

      Все плакаты, которыми утыкан весь гетто, выставляют мое лицо. Ксандер озаботился о том, чтобы обезопасить себя от неожиданных вторжений. Я сейчас не могу просто прошмыгнуть в центр второго гетто, куда он перебрался и перетащил весь свой штаб. Он тоже боится! Он умеет бояться! А это значит, что я могу быть его сильнее.

      Но пока я одна и мне некому доверять.

      У меня нет близких мне людей и поэтому нужно быть всегда начеку.

      Я резво петляю по улицам, окрашивая брызгами от луж свои штаны. Неважно! Можно выстирать, а можно оставить и так на батарее, что едва пашет в ночлежке, где я сняла комнатку. Хотя больше она напоминает мне сортир: и по запаху, и по метражу.

      Мне остается пройти всего два шага до двери, когда я слышу странные хрипловатые звуки слева. Там тупик и пара мусорных баков. Пусть первое гетто и превосходит мое по территории и населению, но и здесь есть трущобы. И они здесь, к сожалению, тоже больше, чем в том гетто, где жила моя мать. Это единственный район, где центр огражден еще одной небольшой стеной от остальных районов и въезд туда строго по пропускам. У меня его нет, да он мне и не нужен.

      Звук тем временем повторяется и он уже более натужный, булькающий и хрипящий.

      – Кто здесь? – вглядываюсь я в темноту сумерек и принюхиваюсь к запахам, стараясь отсортировать человеческие. Их тут, по меньшей мере, три.

      – Вали, красотка! Пока, ты не умудрилась схлопотать! – бросают мне в ответ.

      Я цокаю и распрямляю плечи. Это не хладные и не приспешники Ксандера – его парни так не смердят – а с остальными разговор есть, правда, он короткий.

      – Может, ты покажешься мне? А, красавчик?! – разминаю я руки и шею. Она уже ноет от многодневной игры в «прятки».

      – Ты, что о себе думаешь?!

      Кто-то ойкает, когда его оставляют в покое и бросают об брусчатку. Этому бедняге явно неплохо досталось и он тут же замолкает, не издавая ни звука.

      На свет уличного фонаря выходит один из амбалов. Он нагло улыбается и облизывается, шаря по мне своим маслянистым взглядом. Словно мокрица оделась в жилет и брюки и отрастила не хилый живот – мерзость, одним словом! Друг его, что появляется чуть позже, выглядит как брат-близнец.

      – Вас, что там всех клонируют что ли? – не сдерживаю я смешок. Они очень сильно веселят меня.

      – Ты ищешь смерти?

      – Если только твоей, милашка!

      Он ревёт и бросается вперед, выставляя свои руки. Он желает ими задушить меня. Как неинтересно. Жаль, что он не понимает, что для меня это сродни тренировки. А мне на руку.

      Я ухожу вправо, немного отклоняясь в сторону и со всей дури бью ему в колено. Он сгибается, пытаясь унять свою боль – я слыша хруст коленной чашечки. Второй же уже несется ему на помощь. Удар в затылок и спину укладывают его рядом с товарищем.

      – Кто вы? Кажется, я где-то вас видела, – изучаю я их рожи. Они корчатся от боли. – Даже не думайте достать и начать пальбу! – уверенно предупреждаю я, видя отблеск металла в свете фонаря. – Вы тогда будете мертвы, а я обновлю свой арсенал!

      – Ты… кто ты?! – орет первый.

      – Я тебя видел!

      – И я вас видела. Только не помню где, – хочу узнать я все до конца. Мне все равно придется уносить отсюда ноги – они видели мое лицо и как только очухаются, то побегут доносить. Все хотят получить за меня награду.

      Три месяца прошло, как я ушла от Прайма. И не было и дня, чтобы я не бежала от кого-нибудь. Мне это уже надоедает. А значит, нужно что-то решать!

      Нужно уничтожить голову гидры, чтобы отомстить за смерть отца.

      – Кто вы?! – пинаю я под ребро одного из них, чтобы быстрее развязать язык.

      – Роверс! Мы его люди!

      Роверс!

      Ростовщик и хозяин одного из крупнейшего казино, что находится в центре первого гетто.

      – Как вы оказались здесь?!

      Молчание.

      Пинок вновь ускоряет дело. На этот раз орет второй.

      – Нам было приказано найти и доставить одного парня к Роверсу. Он украл у него крупную сумму.

      – Проникнув через стену и охрану?

      – Да! – стонет первый. Кажется, я немного перестаралась и выбила