Храм белого дракона. Дарья Крупкина

ту сторону снегов.

      Я ничего не спрошу об этом.

      Только обещай мне,

      что мы никогда не вернемся.

Фрам

      1

      – Ваше величество?

      Он вздрогнул и часто заморгал, пытаясь понять, где находится, и что происходит. Похоже, успел задремать прямо за столом, в ворохе свитков и карт. Спина болела от неудобной позы, и Акелон потянулся, оглядывая скрытый сумраком шатер. Входной полог был откинут, в нем застыла женщина в изящном обрамлении лунного света.

      – Ваше величество, я могу войти?

      – Конечно.

      Полог упал за ее спиной, и Шайонара, мягко ступая босыми ногами, подошла к королю. Часть ее волос была заплетена в тонкие косички с привязанными к ним бубенцами, которые позвякивали при каждом шаге. Она пришла в полупрозрачной ткани, окутывавшей тело, словно дым. Через нее смутно виднелись узоры татуировок, покрывавших тело девушки. В туманных отблесках свечей она больше ничем не напоминала одну из красоток-аристократок. Истинная дочь своего народа, дикого и необузданного.

      – Тяжелый день, Ваше величество?

      – Весьма. Извини, я, кажется, уснул прямо здесь.

      Шайонара взяла короля за руку и потянула к кровати. Она не говорила ни слова, но бережно, почти благоговейно, сняла с него одежду, уложила на живот. В воздухе запахло благовониями, и король почувствовал, как его спины касаются руки девушки, нежно массируя, втирая в кожу ароматное масло. По телу тут же разлилось тепло.

      – Ммм, – блаженно протянул король, – Милая моя, ты просто волшебница.

      – Многие полагают, у народа этери вместо крови по венам бежит магия.

      – Только не говори этого при дворе.

      Девушка рассмеялась и неуловимым движением уселась верхом на короля, продолжая растирать его спину. Звякнули бубенцы. Днем она пыталась соответствовать придворным аристократкам, надевала платья и тренировалась делать реверансы. Так посоветовал старый Эштар Лантигер, дядя короля, мнение которого Акелон всегда уважал. Впрочем, на этот раз он полагал, что все бессмысленно.

      Даже в шелках Шайонара оставалась дикаркой. Дикаркой, которую будущий монарх подобрал далеко на юге, среди бродячих племен этери. Дикарка, которую он сделал своей любовницей. И этого ни одна из аристократок принять не могла.

      – Вам удобно, Ваше величество? – спросила Шайонара.

      – Еще раз назовешь меня так, придется тебя наказать.

      – Надеюсь, наказание продлится всю ночь?

      – И не одну!

      Король перевернулся на спину, и Шайонара поцеловала его, скрыв под ворохом волос.

      – Акелон, я еще не закончила, – шепнула женщина. – Подожди немного.

      Откинув волосы назад, она выпрямилась, выгибаясь, словно кошка. Вылив на руки еще масла, Шайонара начала втирать его в грудь короля, массируя и расслабляя мышцы.

      – Не знаю, что бы я без тебя делал, – Акелон прикрыл глаза. – Помимо того, что я нашел любовь, так еще и настоящее волшебство.

      – Оно все едино, мой король.

      Акелон знал, что когда-нибудь ему придется жениться на одной из этих заносчивых дам, которые спят и видят, как он силой берет престол и их самих, делая королевой мощной страны. Они не искали любви короля, они искали его власти. Акелон хоть и знал, что сердце его навсегда отдано прекрасной дикарке, понимал, что никогда не сможет связать с ней жизнь по законам королевства. Благородные господа Седьмого дома не позволят. Потому что у владыки есть долг перед своим народом. Потому что должен продолжаться венценосный и благородный род без примесей крови не просто незнатной, но даже дикой и необузданной.

      – Как прошел день? – руки женщины словно пропускали живительную энергию сквозь тело короля.

      – Отвратительно. Мне надоело бегать по лесам, изображая двор в изгнании.

      – Ты не изображаешь.

      – Порой мне кажется, что это фарс. Идиотский фарс. Вместо того, чтобы принимать присягу лордов в тронном зале, я наспех делаю это среди деревьев. Группирую их, чтобы взять то, что и так мое по праву рождения.

      Шайонара склонила голову на бок, от чего бубенцы снова звякнули.

      – Знаешь, как мой народ выбирает вождя племени?

      – Ммм?

      – Нет никакого права рождения. Все претенденты сходятся в битве, и вождем становится тот, кто победит. Право силы.

      – Дикари, – добродушно проговорил Акелон.

      – Зато мы уважаем мудрость. Никому не придет в голову избавляться от одряхлевшего вождя. Он занял место силой, но дальше должен действовать мудростью.

      Акелон понял, на что намекает Шайонара. Его отец, владыка Седьмого дома, Седрик Лантигер, в последние годы мало внимания уделял государственным делам. Его больше волновали увеселения да восседания перед камином с женой, в окружении собак. Акелон почти не удивился, когда далеко на юге, где он путешествовал, его настигла весть о кончине родителей. Многих не устраивал