Тайник. Тыкулкас. Мария Карташева

вкусно. А то я как-то неудачно с вашим общепитом начала знакомство.

      – Ну вы ж туда идёте, где на туристов рассчитано, – пожала круглыми плечами полноватая низенькая женщина, сидевшая за стойкой. – Сейчас я вам адрес напишу, там кафешка небольшая, подруга моя держит. Так вот там за уши не оттащишь. Ещё бистрошка есть, но там сегодня вроде как торжество какое-то отмечают.

      – Спасибо, – Соня кивнула администратору, подхватила клочок бумаги и пошла в свой номер, переодеться, потому что на улице было гораздо холоднее, чем она рассчитывала. На этой далёкой земле сентябрь уже был началом зимы.

      В гостиничном номере было тихо, с улицы доносились лишь редкие автомобильные гудки и крики рабочих со стройки, которая виднелась из окон. Софья походила по комнате, потом присела на кровать и несколько секунд сосредоточенно смотрела в пол, пытаясь понять, почему с момента прилёта она варится в котле внутренних тревожных переживаний. Конечно, последнее время её жизнь нельзя было назвать лёгкой и беззаботной, но сейчас её никто не заставлял продолжать расследование, она сама взяла на себя инициативу, изучила бумаги, переданные ей в последний день пребывания в Карельске, и потом больше чем на полгода зарылась в архивы, материалы которых привели её в студёные эвенкийские земли.

      Вдруг её внимание привлёк звук шагов, доносящийся со стороны почти всегда безмолвного коридора. Гостиница была мало заселена и в рабочие часы встретить здесь человека было почти нереально: все приезжие были командированы по работе и днём разбегались, чтобы поскорее решить вопросы, а затем убраться подальше от полюса вечного холода.

      Софья даже не сразу поняла, чем привлёк её шум, но сейчас, подойдя поближе к двери, явно услышала, что кто-то стоит за тонкой перегородкой и также, как и она, прислушивается к тому, что происходит внутри помещения. Комок страха провалился в горло, Соня замерла на месте и стала судорожно соображать, что ей делать. И когда дверная ручка стала медленно поворачиваться вниз, страх и вовсе пригвоздил её к месту, и Соне показалось, что её полностью парализовало, а в голову ворвался вихрь с картинками всех печальных событий, что с ней произошли за последнее время.

      – Тася, ты чего там?! – вдруг донёсся глухой окрик в коридоре, и Софья даже вздрогнула.

      – Так я убираться пришла, но видела, как сюда кто-то зашёл, – отозвался тонкий девичий голос. – Стою и не знаю, как правильно сделать, то ли стучать, то ли побеспокою и мне позже прийти. Дверь-то закрыта, я подёргала.

      – Тася, ты в себе? А постучать не пробовала? – досадливо спросила женщина. – Постучи, если уборка не нужна, тебе скажут.

      Когда до Софьи дошёл смысл слов, заноза страха медленно растворилась, и она с облегчением выдохнула.

      – Я уйду через минут десять, тогда сможете начать уборку, – сказала она, открыв дверь и глянув на молоденькую горничную с перепуганным лицом.

      – А, спасибки, – тихо сказала та и отошла подальше, видимо, чтобы подождать, когда освободится номер.

      Софья вернулась в комнату, прижалась спиной к стене и, закрыв ладонями лицо, рассмеялась.

      Вскоре,