Моя девочка. Эмилия Грин

из эмоциональной ямы, вызванной смертью отца. Столько всего навалилось, никак не получалось настроиться на романтический лад.

      Я поморщилась, стараясь разобрать хоть что-то из загробной болтовни Калерии Игоревны.

      – Устроим романтик сегодня вечером? – в улыбке Стаса сквозило желание. – По-взрослому. Без трусиков! – облизнулся.

      Без трусиков.

      Я кашлянула в кулак.

      – Стас… У меня сегодня уже есть кое-какие дела, – небрежно проронила в ответ.

      – Что за дела? – прищурился он.

      К счастью, в этот момент первая пара подошла к концу, и с чувством выполненного долга, побросав вещи в рюкзак, я поспешила к выходу.

      – Саш, у нас окно! Пойдем в кафе? – предложил Кандинский, нагоняя меня у входа.

      Он собственнически сцепил наши ладони.

      – Ну, хорошо…

      Обмениваясь дежурными фразами, мы поспешили к студенческому кафетерию, расположенному на цокольном этаже корпуса. Да только до кафе нам не суждено было дойти…

      Толкнув дверь, Стас запихнул меня в одну из пустых аудиторий.

      – Кандинский, ты что творишь? Мы вообще-то так не договаривались! – запротестовала я, пытаясь увернуться.

      – Сахарова, помолчи! – и он припал губами к моим губам, раскинув руки по обе стороны от моего тела.

      – Нас Лёлька ждет…

      Речь шла о нашей одногруппнице Оле, прогулявшей фонетику.

      – Сашенька… – Стас столкнул нас лбами, – ты же знаешь, как долго я об этом мечтал…

      – Но мы на учебе… И…

      – Да и хрен с ним! Просто поцелуй… Не отталкивай… Я же твой парень… – он принялся несдержанно, чересчур слюняво меня целовать.

      Р-р.

      Я глубоко вздохнула, прикрывая глаза.

      Ну почему лобзания со Стасом напоминали что-то вроде обязаловки? Я участвовала в процессе лишь технически, потому что всякий раз мысленно уносилась в дальние дали.

      Я снова проживала тот наш безбашенный поцелуй с Артемом в подсобке.

      Подарок, который я сделала себе на совершеннолетие. Это было захватывающе. Сродни поцелую с самым опасным демоном преисподней. Ох и покатал он меня на эмоциональных качелях… над пропастью.

      Без страховки. Без шанса на спасение. В обрыв. С разбегу.

      С той ночи я мысленно окрестила Артема Темным. Увы, это прозвище слишком хорошо характеризовало мою первую неразделенную любовь.

      – Сашенька… – молитвенно шептал Стас, прижимаясь еще теснее. – Ну давай устроим пожар у меня дома? Знаешь, что я тебе сделаю… – Кандинский размашисто прошелся языком от одного уголка моей губы до другого.

      Я издала нервный смешок.

      – Х-хорошо… – чтобы хоть как-то включиться в процесс, я вновь сделала то, чего категорически делать было нельзя – детально воспроизвела в памяти тот особенный подарок, полученный от Апостолова на мое восемнадцатилетие.

* * *

      Мой восемнадцатый день рождения не задался с самого утра.

      – Как это, отменил мой праздник? – стараясь не