Темный остров. Дэниел Обри

воротник на рот и нос, отчасти для того, чтобы заглушить запах, но скорее потому, что это успокаивало, хотя лишь отчасти. Выспаться ей не удалось, получилось лишь забыться на час или два, да и то в объятиях ночных кошмаров. Это утомило ее больше, чем если бы она вовсе не спала. Она знала, что усталость превращает ее в параноика, но в самые мрачные минуты бессонницы убедила себя, что Джилл заметила ее «странности» и каким-то образом догадалась об аутизме. Фрейя не переживала из-за своего диагноза; скорее наоборот. После визита к врачу она рыскала по интернету в поисках информации, смотрела видео и читала посты в блогах очень многих людей, которые говорили, что постановка диагноза изменила их отношение к себе. От ощущения личной несостоятельности они пришли к осознанию собственной «нормальности» как аутистов, и Фрейя прониклась этим настолько глубоко, что не сдержала слез. А если она не страдает аутизмом? Том в каком-то смысле прав: то письмо не изменило бы ее личность и не избавило бы от трудностей, с которыми она сталкивалась, но, несомненно, помогло бы их объяснить. Она отчаянно хотела получить ответы. Ее так и подмывало сорвать печать, вскрыть конверт и узнать правду. Но если письмо не подтвердит ее диагноза, что тогда?

      Размышляя о том, что произошло накануне в доме Кайла, каким тоном мать сказала им, что у него «синдром Аспергера», будто это какая-то заразная болезнь, и каким снисходительно-сюсюкающим голоском разговаривала с ним Джилл, Фрейя понимала, что диагноз не станет волшебным решением ее сложной проблемы. Как люди будут относиться к ней, когда узнают? Том и без того уже вел себя так, словно она какая-то хрупкая драгоценность, и не станет ли его отношение к ней еще более трепетным? В тысячный раз за утро она скользнула рукой в карман плаща и провела большим пальцем по острым краям нераспечатанного конверта. Так или иначе, что бы ни крылось внутри, Фрейя знала, что это вызов, который она пока не готова принять.

      Она осознала, что сидит с закрытыми глазами, только когда ее вытянул из размышлений голос Джилл, доносившийся откуда-то сзади. Похоже, Джилл присела на уши какому-то бедолаге, который не смог вовремя удалиться. Сразу по приходе она потащила Фрейю вперед, чтобы занять места, после чего ринулась в толпу чесать языком. Тем не менее радовало то, что Джилл терзает кого-то другого, а не усугубляет своей болтовней разрастающуюся головную боль Фрейи.

      Она повернулась и осторожно оглядела небольшой зал, увидела, что он заполняется, но не нашла ни одного знакомого лица, кроме Джилл. Хотя вряд ли «Геральд» стала бы утруждать себя отправкой репортера так далеко на север, когда могла просто получить материал по телеграфному каналу агентства, но вероятность встречи с бывшими коллегами тоже добавляла Фрейе беспокойства прошлой бессонной ночью. История Олы Кэмпбелл привлекла значительное внимание, как только они опубликовали ее накануне, так что были все шансы, что кто-нибудь да приедет. Кого бы ни прислали из «Геральд», Фрейя хотела убедиться, что увидит его первой.

      – Всем доброе утро!

      Зычный голос вырвал ее из раздумий. Обернувшись, она увидела мужчину в парадной полицейской форме, который стремительно шагал мимо репортеров к столу в передней