Академия чаросвет. Отражение. Ольга Алексеевна Ярошинская

здание из белого мрамора вольготно раскинулось посреди зеленого парка, залитого солнцем.

      – Немного, – призналась я, разглаживая несуществующие складки на юбке. – Может, надо было все же выбрать другое платье.

      Бас усмехнулся, окинув меня взглядом.

      – Серьезно, Мэди? – недоверчиво переспросил он. – Ты идешь на бал великих домов, где тебя, вполне возможно, попытаются убить, но переживаешь за платье? – Бас вышел из чаромобиля и, открыв мне дверь, подал руку. – Ты потрясающе выглядишь, – заверил он. – А твое платье великолепно.

      Великолепным был он: в строгом костюме, подчеркивающем и широкие плечи, и узкую талию, в белой рубашке, оттеняющей смуглый цвет кожи, с лаконичными знаками дома на галстуке, весь такой взрослый, красивый, восхитительно совершенный, с искрами чаросвета в серых глазах. Но мое платье тоже было ничего: с открытой спиной, на тонких бретельках, обтягивающее, но не стесняющее движений. В салоне, куда отвез меня Бас, попадались такие сложные конструкции корсетов и юбок, что я выбирала по принципу – в чем смогу ходить. Черный цвет означал принадлежность дому Альваро, но также был знаком траура по всем тем, кто погиб в Сумерках. А на моем запястье блестел серебряный браслет Баса. Теперь я носила его не снимая.

      Бастиан отдал ключи от чаромобиля, чтобы его отогнали на стоянку, и повел меня по лестнице, а позади нас появилась дюжина рослых мужчин, все со знаками черных псов.

      – Вообще-то я не особо люблю такие мероприятия, – вздохнул Бас, как будто не замечая охрану. – Скука и ложь. Фальшивые улыбки, фальшивые слова…

      – А что там есть настоящего? – спросила я.

      – Драгоценности, – ответил Бас. – Вот насчет бриллиантов можешь быть уверена – никаких подделок.

      – Уверен, что вообще стоило приходить?

      Сотни любопытных взглядов обрушились на нас, как только мы перешагнули порог. Музыка, цветы, яркие наряды – так много красок, звуков и впечатлений, что захотелось спрятаться в тень.

      – Ты больше не тайна, Мэдерли, – шагнул нам навстречу Артирес Альваро. Он пожал руку Басу и, взяв мою кисть, поднес к губам. – Это способ сохранить тебе жизнь, – произнес он тише, – показать официально и при всех, что ты под защитой нашего дома.

      Мать Бастиана, Лорейн Альваро, удостоила меня легким кивком и отвела взгляд. Кое-что не меняется. Я же расправила плечи.

      Где-то здесь, в роскошном дворце, залитом солнечным светом, веселятся те, кто отправил эквилибров в Сумерки. Пьет вино человек, отдавший приказ серому убийце. Улыбается тот, кто послал тварей ночи за моей матерью. Я пришла во вражеское гнездо, но рядом со мной шел Бастиан, так что я и правда куда больше волновалась насчет платья, а еще…

      – Я не умею танцевать, – прошептала я, сжав его руку.

      – Я тебя научу, – пообещал он. – Не такая уж сложная наука, если доверяешь своему партнеру.

      – Значит, у меня получится, – сказала я в ответ.

      Здесь собрались все студенты последнего курса академии чаросвет. Некоторые пришли парами, кто-то гордо стоял в одиночестве. Белое платье Найрин напоминало наряд невесты, а Ронда явилась в красном брючном костюме. Ларг раздобыл где-то алую розу в тон и воткнул ее в карман своего пиджака.

      К нам подошел Кейден и представил мужчину, который выглядел таким же эталонным чаром, как и он сам: голубоглазый и златокудрый.

      – Эльгред Монтега, мой отец, – сказал Кей. – Себастиана ты знаешь, а это его милая подружка Мэди.

      – Моя невеста Мэдерли, – исправил его Бастиан. – Отец уже подписал согласие на помолвку.

      Он приподнял мою руку так, чтобы стало видно браслет Альваро. Эльгред изогнул золотисто-рыжую бровь и окинул меня внимательным взглядом.

      – Наслышан, – коротко сказал он и без особой радости в голосе добавил: – Поздравляю с помолвкой. Интересно будет узнать, что вам напророчат оракулы. Сейчас они не видят дальше своего носа. Говорят, какая-то птичка спутала все карты.

      – Ничего, – ответил Бас. – Карты улягутся, и все образуется. Я лично смотрю в будущее с большими надеждами.

      – Как и все мы, мой мальчик, – снисходительно произнес Эльгред, не отрывая от меня взгляда. – Кей, что же ты не пригласишь даму на танец. На правах хозяина дома…

      – Я уже пригласил ее, – перебил его Бас. – На все танцы.

      – Вам тут нравится, Мэдерли? – не отставал старший Монтега.

      – У вас чудесный дом, – вежливо ответила я. – Большой. Столько света.

      А еще розового мрамора, лепнины, золота. Все будто кричало о богатстве и роскоши: и тяжелые бархатные шторы с кисточками, и красный паркет, и кадки с пышными пальмами в каждом углу, и золотые клетки с яркими птичками, чьего пения не было слышно из-за музыки.

      Когда мы раскланялись, и Бас отвел меня к столам с напитками, я подумала вслух:

      – Монтега из дома рыжих котов, и в его доме много красного и золотого… А в твоем? Все сплошь черное?

      Бас подал мне бокал.

      – Представляю, что ты обо мне думаешь, –