О Богах. О Людях. И немного – о Монстрах. Лада Любимова

лион»Перевод с английского Н. Эстель

      Всё, что здесь написано, ни одно слово или их сочетание, не передают пережитой истины. Этот текст – интерпретация опыта в словах, просто правдивая ложь.

      Я едва могу уразуметь открывшуюся тайну – и как же сложить её в слоги? И как читателю разглядеть тайну через словесный туман?

      Но сердце просит, и я не могу иначе. Я не могу не написать. Я не могу не поделиться.

      Каждая строка – попытка постичь реальность, глубина которой нереальная.

      Поэтому удивляйтесь и наслаждайтесь.

      Эпизод 1: С… Он

      А если любовь – лишь обман?

      Кто влагает в нас жизни дыханье,

      если только сумерек тень

      нам дает настоящее знанье.

      Добра – его, может быть, нет,

      и зла – оно рядом и ранит.

      Если надежда погаснет

      и начнется непониманье,

      то какой же факел на свете

      осветит земные блужданья?

      Если вымысел – синева,

      что станет с невинностью, с чудом?

      Что с сердцем, что с сердцем станет,

      если стрел у любви не будет?

Федерико Гарсия Лорка «Осенняя песня»Перевод с испанского О. Савича

      Я стояла на обочине широкой автострады в старой куртке, вязаной шапке и тёплых брюках. Одежда выглядела поношенной и не очень-то чистой. Воздух был прогрет солнцем. Пыль, поднятая ветром, кружилась по обочине, а мне было чуть-чуть жарко. Мимо меня по размеченному асфальту проносились автомобили. Где-то вдалеке маячили люди по своим делам – я их наблюдала. Зачем я там стояла, я не знала. Не то ребёнок, не то женщина, не то некое существо без пола и возраста. Я не понимала, кто я и что там делаю. У меня было имя, которого я не знала. Я стояла, смотрела на дорогу. И всё.

      Была весна.

      Снег уже растаял. Ветер и солнце. Ослепительное весеннее солнце и пронизывающий весенний ветер. Деревья ещё без листьев – стояли и смущались своей наготы, но не скрывали её, от того пространство наполнялось прозрачностью. От солнца серый асфальт оживал. И даже пыль на обочине оживала – пылинки бегали с места на место и болтали. Радовались, что ли, новой жизни.

      Они подъехали на машине. Остановились и забрали меня. Он открыл дверь, улыбнулся и усадил меня рядом. Разве можно описать это ощущение, когда он здесь? Может быть, это радость, восторг, спокойствие, нега, исполнение всех желаний.

      Я сидела и не шевелилась. А он смотрел на меня так нежно, как будто соскучился. Между нами что-то происходило. Что? Что-то безвременное и наполненное до краёв. Ничего не имело значения, не имело смысла, ничего иного не существовало. И мне ничего более было не нужно. У меня было всё – здесь, сейчас и навсегда!

      Я узнавала его силу, тепло, запах медово-солнечный, ощущала тишину его мыслей и тихие волны эмоций. А он разговаривал с водителем и улыбался иногда.

      Между ними тоже что-то происходило. Я чувствовала. Я подумала, что они – мужчина и женщина, и они вместе. Но тогда почему он так обнимает меня?

      Водитель – очень красивая женщина лет тридцати. Она фонтанировала здоровьем. Молочно-белая кожа с румянцем на щеках. Растрёпанные золотистые волосы. Чистые голубые глаза – такие открытые! Она задорно шутила, и от этих шуток он ещё больше улыбался, а она заливалась каким-то колокольчиковым смехом. О чём были шутки, я не понимала, но мне и не важно. Очаровательный её смех селил во мне радость. Она ела на ходу какие-то вкусности, закидывая их с юношеским азартом в смеющийся рот в перламутровой помаде, выглядывала в окно, ругалась на нерасторопных водителей, требуя уступить дорогу, поправляла макияж, смотрясь в зеркало заднего вида, переключала дерзко коробку передач, и всё рассказывала низким баском смешные истории.

      Я догадалась – она его друг. Я наслаждалась ею. За бесшабашный способ езды он сделал ей замечание: не сосредоточиться ли ей на вождении, чтобы не въехать во что-нибудь. На что она ответила, что она ас в вождении автомобилей, и ездить может даже задом наперед.

      Нам весело!

      Его руки… Большие ладони, долгие запястья с жилками. Длинные пальцы, сильные. Он обнимал меня и сжимал в своих ладонях мои. Я чувствовала себя маленькой и беззащитной, как дитя. А доверие к нему – беспредельное! Но в его объятиях я улавливала сдержанную мужскую страсть. И вдруг я поняла, что я – женщина. Любимая женщина, которой дорожат и которую желают.

      Руки… Его руки… они такие красивые, но такие натруженные, кожа – сухая и горячая. Я гладила их и пыталась понять, почему у него, воплощения силы, мужества, молодости и красоты, такие руки, что с ними случилось? Чем он занимается, что у него обветренные в мозолях руки? И не могла спросить – я не умела разговаривать…

      Мы попали в пробку.

      Стемнело, просто опустился