Тайный враг для попаданки. Алина Углицкая

акт самозащиты.

      Знал бы он, что здесь было на самом деле.

      Я на всякий случай невинно похлопала ресничками.

      – Хорошо, покажу наглядно, – ректор направился к дыре, из которой свисали поникшие плети.

      Они все еще вяло шевелились.

      Драмиэль поднял руку, остатки лиан потянулись к нему.

      – Осторожно! – крикнула я.

      Стало страшно за ректора.

      Но он с легкостью схватил эти ростки. Послышалось шипение. Вот только он не сжигал растение. Наоборот, оно начало скручиваться и уползать от него.

      – Вирунсеттия питается магией, которую понемногу тянет из воздуха и земли, – пояснил ректор, касаясь других ростков. – Иногда мы подкармливаем его своей силой. Однако если поток этой силы слишком сильный, вот как сейчас, растение гибнет. Уж вам-то это известно, магистр Бастерс.

      – Что вы хотите этим сказать? – рядом со мной подобралась Элегия.

      – Только то, что пострадавшие девушки должны были с легкостью уничтожить лиану, как это сделала Наталья Синичкина. Но не смогли, потому что кто-то предварительно лишил их силы, а уже потом натравил вирунсеттию.

      – Это всего лишь гипотеза, – пробормотала травница не слишком уверенно.

      – Тогда как вы объясните, что сейчас они лежат в лазарете? Обе с полным магическим истощением, а у одной еще и сильное проклятье на ауре?

      Вопрос был не риторическим. Драмиэль пристально смотрел на Элегию, а у той взгляд забегал, словно она не знала, что на это сказать.

      Хотя, думаю, знала. Просто ответ противоречил ее утверждениям, что это я виновата.

      – И все равно! – нашлась она наконец. – Синичкину нельзя отпускать просто так! Это ведь ее обвинила студентка Веллас. Вы тоже слышали, как она кричала!

      Да, жуткое зрелище. У меня в ушах все еще стоял этот полубезумный крик: “Смерть! смерть!”

      – Да, слышал, – ректор скривился. – Но не думаю, что студентка Веллас понимала, что делает, или видела, кто находится рядом с ней.

      – Все равно по правилам вы должны инициировать расследование, а не отпускать подозреваемую! Вдруг кто-то еще пострадает?

      Я открыто зевнула.

      Ну куда он меня отпустит? Дальше общаги все равно не уйду.

      – Почему вы так настаиваете на причастности Синичкиной? – прищурился Драмиэль. – У вас к ней личные счеты?

      Элегия отпрянула с таким видом, будто он предложил ей что-то непотребное.

      – Потому что соблюдаю правила академии, – возмутилась она. – Только и всего!

      Он поднял руку, заставляя ее замолчать:

      – Я понял. Завтра же назначу комиссию по расследованию.

      – Прошу меня тоже зачислить в нее, – кивнула преподавательница.

      Только ее там не хватало! Она же сразу невзлюбила меня и обвинила во всех грехах. Даже отравление Виктории мне приписала!

      – У вас есть доступ в оранжерею, – напомнил ректор. – Вы не можете вести расследование.

      Элегия фыркнула, но перечить не стала.

      – Я накрою это место защитной магией, – продолжил