Егерь императрицы. Русский маятник. Андрей Булычев

Вдруг повезёт – и нагоните кого? Только ты уж это, без особого упорства, чтобы недалеко. Версты две пробежали, огляделись, и довольно. Коли нет никого, значит, обратно сюда возвращайтесь.

      – Понял я, Лука Назарович. – Лошкарёв кивнул. – Всё, как вы и сказали, сделаем. Побежали, ребятки! – И звено егерей нырнуло в темноту.

      – Да отпусти ты мальца, Елизарка, он и дышать уже боится, белый вон весь как снег, – сказал фурьер. – Видать, близкий человек ему покойник. Вон ведь как, не убежал вместе со всеми, не бросил.

      – Янушем он его кликал, поднять всё хотел, – проговорил со вздохом Южаков. – Ну кто же знал, что вот прямо в сердце пуля? Темно ведь совсем было, ни зги не видать, одни только огненные всполохи от выстрелов, – словно бы оправдывался он перед товарищами. – Так ведь и он стрелял. Около меня прямо ветку пулей сбил.

      – Ладно, чего там, караульная служба – она такая, – нахмурившись, заявил унтер-офицер. – Всё как положено. Вооружёнными на ваш пост ляхи вышли. Амнистия, прощение им от Суворова, была дадена. Шли бы они как положено днём, открыто и без оружия, никакого зла бы им не было. А тут вона как, сами виноваты. Наум, Кузьма! – Он поманил самых молодых егерей. – Бегом к их благородию! Доложитесь господину поручику, что у овражного поста Южакова малую партию мятежных перехватили, одного застрелили и в полон ещё одного взяли. Пусть он конных сюда пришлёт, чтобы их забрали.

      – Слушаюсь, Лука Назарович! – выкрикнул тот егерь, что был повыше, и пара, перехватив удобнее фузеи, сорвалась с места.

      Глава 2. Русский военно-полевой лагерь у Варшавы

      За ночь хорошо нападал снег, и, откидывая полог шатра, Алексей еле увернулся от слетевшей сверху небольшой лавинки.

      – Живан, Серёга, подъём! – крикнул он, обернувшись. – Пошли снежком оботрёмся? Ну хватит вам уже спать!

      – Только сумасшедший или русский может в таком холоде ещё и снегом обтираться! – послышался недовольный голос Милорадовича. – Воскресенье же нынче, их высокопревосходительство милостиво обещал всем позднюю побудку. Не рассвело ещё как следует, а ты уже будишь.

      – Их высокопревосходительство, может, и обещал, а вот я нет, – усмехнувшись, заметил Егоров. – Кто рано встаёт, Живан, тому Бог подаёт! Слыхал такое? Пошли, пошли, лентяи!

      – Ваше высокородие, вы сатрап и диктатор! – выкрикнул со своей походной кровати Гусев. – Вы хоть знаете это?

      – Догадываюсь. А что же поделать, кому-то ведь тоже надо о ближних заботиться, – хмыкнул Алексей и стянул с себя разом тёплую шерстяную и нательную рубахи. – В общем, кто последний выйдет, тому и на вечернее построение идти.

      – А-а-а! – Буквально вылетевшие из своих постелей господа офицеры, натянув сапоги, выскочили из шатра вслед за командиром.

      – Чего-то рановато? – Полковой вестовой кивнул на обтиравшихся снегом и гомонивших командиров. – У нас ещё каша не дошла.

      – Ничего, – отмахнулся Никита. – Час времени ещё точно есть. Главное,