Охота на Тигра 5. Отто фон Штиглиц. Андрей Готлибович Шопперт

не научился. Мог только лёжа стрелять. Плохо. И тут Брехту мысль пришла в голову. Вызвал Егорова – механика самолётного.

      – Сходи туда, не знаю куда, возьми то, не знаю что, но через пару часов, чтобы у Сашки Акимушкина было кресло поворотное и станок для пушки. Можешь танк раскурочить и оба броневика. Можешь у местных досок добыть. Одна нога там, побежал.

      Не побежал, репу почесал и поплёлся, вот не «есть» ни сказал, ни «слушаюсь». Распустили вы людей товарищ Дон Педро.

      Егоров не сказал про «есть», а первым делом пошёл к завхозу, коим Брехт Красницкого назначил и выбил у него две коробки шоколада, за чем и был застукан Брехтом.

      – Так, тащ полковник. У них кузнец есть в селушке этой. У него инструмент, горн. Ещё бы песет чуток выделили и вдвоём мы таку-таку штуку сробим, загляденье будет. – Покрутил рукой, словно лампочку вворачивает.

      А что, не себе.

      – Товарищ майор, выделите, сколько понадобится. Вот, сердцем чую, что Акимушкин в этом противостоянии последнее слово скажет.

      На «Форде» главную дорогу сторожить выехал сержант Афанасьев. Ну, этот к дисциплине приучен. Мотор ему сказал Брехт не глушить, пусть на холостых жрёт бензин. Три бочки прихватили на складе, да баки под завязку заправили. Тут скорость важнее бензина.

      Зря готовились и волновались. Больше никаких гостей в Альмандронес в этот день не пожаловало. Егоров к вечеру забрал второй «Форд» и привёз из кузницы настоящий агрегат. Кресло и вращалось и само передвигалось по направляющим. Вот кого надо конструктором самолётов ставить. Никакие Туполевы и рядом не стояли.

      Акимушкин, принесённый на колокольню, уселся, покрутился, поездил туда-сюда, произвёл пробный выстрел, без дефицитного снаряда и показал большой палец.

      – Как вы говорите, тащ полковник – «Урою».

      Немцы они не дураки. Они на разведку прислали самолёт. Мессершмитт Bf 109. Шёл он над дорогой, что разбита была, со стороны уничтоженного диверсантами склада продовольствия легиона «Кондор». Летел. Низко. Искал врагов и пропавших итальянцев. Полыгалова то ли не заметил, то ли за цель не посчитал, но появился вблизи церкви неожиданно и почти бесшумно. Когда увидели, было уже поздно метаться. Но на счастье русских, ну, почти русских – советских, немец пилот сходу стрелять не стал. Ходят солдатики в их немецкой одежде, перед церковью следы боя. Танк опять же их немецкий стоит. Помахал крыльями и пошёл круги нарезать. Зря. На втором круге Акимушкин из английской мелкой пушечки, весом всего сто тридцать кило, снарядик пустил. Бах. Не БАХ, а бах, из-за шума, что самолёт производил, почти и не услышал никто выстрела, колоколенка окуталось облачком мелким белым и всё действо. Снарядик маленький, всего 668 грамм, да и патрон весит чуть больше кило двести. Зато начальная скорость у него 600 метров в секунду. Снаряд вылетел из обрубка, иначе эту Виккерса-Терни никак и назвать нельзя и полетел. Вот снаряды из пушек они летят, а самолёт в те былинные годы по небу ползал со скоростью, которую в будущем и машина на земле многие развивали. Догнал заходящий