Сломанные вещи. Марина Орлова

>– Облава.

      Водитель, массивный мужчина с лысой головой, поблёскивающей в уличных огнях, по-речному тянет все «а», особенно безударную, так что получается лениво-развязное: «аблаваа».

      В ответ на это слово сердце, и так висевшее на ниточке, окончательно ухает в живот, но я не показываю вида – деловито тяну шею, выглядывая сквозь лобовое стекло. И правда, отдалённые красно-синие всполохи выделяют перекрывшие дорогу полицейские машины. Пропускают только местных. А я опоздала.

      Глубоко вдыхаю. Нет, я хотя бы попытаюсь.

      – Мне очень нужно попасть внутрь. Действительно нужно.

      Какой жалкий писк… Могу ли я убедить хоть кого-то, если даже сама в себя не верю?

      Тут же вступает Голос-в-голове с привычной критикой: Звучишь как мышь, которую вот-вот пришибут веником. И это ты собралась искать того крутого военного красавчика? Настолько крутого, что он успел оттолкнуть тебя с траектории пули, и настолько классного, что он способен эту пулю соблазнить на лету? Ты?! Посмотри на себя, писклявая неудачница.

      Таксисит как раз тоже смотрит на меня:

      – Сорок крон.

      Сгребаю монеты в кармане куртки, высыпаю ему в ладонь. В горле комом горчит разочарование. Вот и обломался мой план – как обычно, в самом начале. Я и правда неудачница.

      Мужчина окидывает деньги быстрым взглядом и удовлетворённо кивает.

      – Которая улица нужна?

      Сердце ёкает в радостной надежде.

      – Роторный проулок, двадцать пять.

      Водитель наклоняется мимо меня, утыкает пальцы в боковое стекло.

      – Вишь, нора?

      Я снова оглядываю тёмный дом, но не понимаю, что конкретно он имеет в виду. «Нора» – это ведь «жилище», насколько я разбираюсь в речном говоре. Мужчина хмыкает при виде моего растерянного лица.

      – Ну энта… подворотня. Ясно? Шуруй тудой. Как раз темновато, мимо шавок проскочишь. С той стороны выдешь на Насыпную, там нашу́ю – к парку. Круглый парк, увишь. Топай напрямки сквозь него и так дальше. Упрёшься прям в Ротарный.

      Речное произношение настолько мягкое, с этими их тягучими «а» и глухими согласными, что маршрут воспринимается как описание прогулки по солнечному курорту – от «паатваротня» и до «ротаарный». Милое приключение, совершенно ничего опасного.

      Здесь и далее ArtFlow

      Ну да, теперь-то я заметила чёрный провал подворотни. Выглядит пугающе.

      Голос-в-голове рассудительно говорит: Лета, ты идиотка? Серьёзно думаешь о том, чтобы пойти туда? Бродить ночью по Прому, без навигатора? Это безумие.

      Да, я не взяла электронный браслет, сегодня лишнее отслеживание ни к чему. Зато взяла бумажную карту – бессознательно прикладываю ладонь к животу, чтобы убедиться, что она на месте. А главное, я очень хочу добраться до цели. Уже почти не верю в результат, но после пары лет поисков трудно бросить и признаться себе, что всё это было зря.

      Так что я торопливо повторяю маршрут:

      – Пройти насквозь через подворотню, с той стороны будет Насыпная, повернуть налево в сторону парка и там по прямой до Роторного. Так? – И, заговорщицки понизив голос, добавляю: – Буду должна.

      Услышав речную формулу благодарности, таксист добродушно ухмыляется.

      – Эх, я как шкет был, мы каждый энтот угол шнали, от шавок тока так линяли… Нынче уж не тот, старость, – он вздыхает. – Бывай, дамочка. Лёгкой дороги.

      Накидываю капюшон толстовки, чтобы скрыть волосы, светлые ночью слишком заметны. Заглядываю в зеркало заднего вида: хорошо бы и чёлку убрать за ухо, однако она, хоть и сильна отросла с последней стрижки, упорно падает на лоб. Чёрт с ней, некогда возиться!

      Открывая дверь автомобиля, рассчитываешь наконец-то вдохнуть свежий, приятно бодрящий ноябрьский воздух – и где-нибудь на севере Бергена так бы оно и было, – однако здесь в нос сразу бьёт едкой химической вонью реки. Как будто в Лагене вместо воды течёт нашатырь. Впрочем, этот запах тоже замечательно бодрит.

      С неба сыплется влажная морось, ну здорово, теперь чёлка ещё и намокнет. Дёрнув капюшон поглубже ещё раз – движение скорее нервное, толку от него ноль, – я пригибаюсь и тороплюсь к подворотне. Вряд ли полицейские заметят меня за всеми этими машинами, но откровенно нарываться не стоит.

      «Нора» воняет как общественный сортир. Нотка человеческого присутствия, вплетающаяся в ароматы речной химии, портовых труб и заводских механизмов. Узнаваемый букет Района – в темноте подворотни, где я нащупываю каждый шаг. Сердце колотится от страха. Да, за последние годы я выяснила, что Пром – не настолько кошмарное место, как это представлялось богатеньким школьницам из Особняков, но расслабляться нельзя, оно всё-таки достаточно опасное для одинокой девушки. И я никогда раньше не была здесь ночью.

      Вот и внутренний двор: без единого фонаря, слабо освещённый рассеянным оранжевым светом, который отражают низко висящие тучи. На радостях я ускоряю шаг – и тут же шлёпаю ботинком в лужу. Чёрт! Но вроде