Бедная Лиза (сборник). Николай Карамзин

море засинелось перед нами, уже слышали мы шум его волнения – но вдруг переменился ветер, и корабль наш, в ожидании благоприятнейшего времени, должен был остановиться против местечка Гревзенда.

      Вместе с капитаном вышел я на берег, гулял с покойным сердцем по зеленым лугам, украшенным природою и трудолюбием, – местам редким и живописным; наконец, утомленный жаром солнечным, лег на траву, под столетним вязом, близ морского берега, и смотрел на влажное пространство, на пенистые валы, которые в бесчисленных рядах из мрачной отдаленности неслися к острову с глухим ревом. Сей унылый шум и вид необозримых вод начинали склонять меня к той дремоте, к тому сладостному бездействию души, в котором все идеи и все чувства останавливаются и цепенеют, подобно вдруг замерзающим ключевым струям, и которое есть самый разительнейший и самый пиитический образ смерти; но вдруг ветви потряслись над моею головою… Я взглянул и увидел – молодого человека, худого, бледного, томного, – более привидение, нежели человека. В одной руке держал он гитару, другою срывал листочки с дерева и смотрел на синее море неподвижными черными глазами своими, в которых сиял последний луч угасающей жизни. Взор мой не мог встретиться с его взором: чувства его были мертвы для внешних предметов; он стоял в двух шагах от меня, но не видал ничего, не слыхал ничего. – «Несчастный молодой человек! – думал я. – Ты убит роком. Не знаю ни имени, ни рода твоего; но знаю, что ты несчастлив!»

      Он вздохнул, поднял глаза к небу, опустил их опять на волны морские – отошел от дерева, сел на траву, заиграл на своей гитаре печальную прелюдию, смотря беспрестанно на море, и запел тихим голосом следующую песню (на датском языке, которому учил меня в Женеве приятель мой доктор NN):

      Законы осуждают

      Предмет моей любви;

      Но кто, о сердце! может

      Противиться тебе?

      Какой закон святее

      Твоих врожденных чувств?

      Какая власть сильнее

      Любви и красоты?

      Люблю – любить ввек буду.

      Кляните страсть мою,

      Безжалостные души,

      Жестокие сердца!

      Священная природа!

      Твой нежный друг и сын

      Невинен пред тобою.

      Ты сердце мне дала;

      Твои дары благие

      Украсили ее –

      Природа! Ты хотела,

      Чтоб Лилу я любил!

      Твой гром гремел над нами,

      Но нас не поражал,

      Когда мы наслаждались

      В объятиях любви. –

      О Борнгольм, милый Борнгольм!

      К тебе душа моя

      Стремится беспрестанно;

      Но тщетно слезы лью,

      Томлюся и вздыхаю!

      Навек я удален

      Родительскою клятвой

      От берегов твоих!

      Еще ли ты, о Лила!

      Живешь в тоске своей?

      Или в волнах шумящих

      Скончала злую жизнь?

      Явися