Магический Вор. Андрей Левицкий

направился к столу, он угрожающе заворчал, шагнув наперерез. Тира шикнула на него, и тролль, недовольно сопя, позволил мне пройти.

      – Не дергайтесь, – посоветовал я и с усилием провернул лампу на золоченой подставке.

      Магический светляк внутри ее мог разгораться и угасать, световой порошок в ящичке периодически меняли на новый, но сама лампа всегда стояла на одном месте. Всегда. Ее невозможно было убрать оттуда, только повернуть вокруг оси.

      В столе скрежетнуло, звякнуло в одной из ножек. С тихим стрекотом высокий шкаф под стеной сдвинулся, открыв начало темной лестницы, спрятанной в толстой задней стене особняка.

      – Сейчас он закроется сам собой. – Я вошел в проем. – Спустимся в пристройку, оттуда выйдем через двор, так нас никто не увидит. Я знаю одно место возле города, где можно поговорить без помех.

* * *

      Палец Тиры медленно вывел на щербатой столешнице букву «Х», прочертил две поперечные черточки внизу, и сестра сказала:

      – Нет, я не знаю, что это. А ты понимаешь, что он имел в виду?

      – Пока нет, – ответил я.

      «Горячая похлебка» с двумя ее залами и комнатами для постояльцев работала всегда. Если в одном зале прибирались или шел ремонт, хозяйка заведения Виона пускала клиентов только во второй. Заведение прославилось еще и тем, что служили в нем лишь женщины, ни одного мужчины, причем это были в основном смуглые девушки-фанги, которых Виона нанимала потому, что ее покойный муж принадлежал к этому племени. Что стало с мужем, для всех оставалось загадкой, когда-то он просто исчез, и больше его никто не видел. Поговаривали, что он изменил жене, и она убила его из ревности, однако никаких доказательств не нашлось.

      В потайных каморках под залом можно было на время оставлять награбленное, иногда этой услугой за отдельную плату пользовались люди вроде меня или Жабы-Рэя.

      Ранним утром зал пустовал, только мы трое сидели за столом у окна. Маунти расположился так, чтобы находиться между мной и дверью в другом конце зала. Хотя я и объяснил, что сбегать не собираюсь, теперь в этом просто нет смысла, тролль доверял мне еще меньше, чем сводная сестра. Он жрал тушеные грибы в густой подливе, зачерпывал их огромной деревянной ложкой из миски и отправлял в зубастую пасть. Мы с Тирой ели мясо с хлебом и овощами и пили пиво.

      – А может, ты догадываешься да не хочешь говорить? – спросила она.

      – Я уже сказал: сейчас у нас общие интересы. Давай-ка все обговорим, сестренка. – Зевнув, я навалился локтями на стол, и тут она подалась вперед, схватила меня за шиворот и потянула к себе. Маунти застыл, не донеся ложку до приоткрытой пасти.

      – Сначала мы решим одно дело, Кей, – процедила Тира, стрельнув глазами в сторону стойки. Из кухни доносилось звяканье посуды, но в зале не было никого из работниц «Горячей похлебки». – Ты больше никогда, вообще никогда, не будешь называть меня сестрицей, сестренкой или сестрой. А я не стану называть тебя братом. Ты понял меня?