Крылья возмездия. Дария Эссес

моя, – попробовал он еще раз более мягким голосом, – когда я выйду из камеры, держись Леоны, пожалуйста. Она защитит тебя, хорошо? Тебе не нужно ничего делать. Просто прячься за ее спиной, пока вы будете идти к выходу.

      – Что ты хочешь сделать? – настороженно спросила ангел.

      Нэш сжал в кулаке фиолетовое кольцо и почувствовал исходящее от него тепло.

      – Спасти своего любимого человека. Ну и тебя заодно.

* * *

      Нэш опустился на все тот же стул и посмотрел на двух ведьмаков и архангела. Впервые за время заключения здесь был кто-то помимо льерсцев.

      – Я не знаю.

      – Мы проходили это, Коффман. Ответь на вопрос, иначе от твоей красотки и следа не останется.

      Он сжал челюсти так сильно, что зубы заскрежетали. Один из льерсцев закрепил его руки и ноги поручнями, приковав к стальному стулу.

      – Я. Не. Знаю, – прошипел Нэш, пытаясь подавить гнев.

      Ведьмаки переглянулись, и ему не понравился блеск в их глазах. Если его план не увенчается успехом, все будет кончено.

      – Встречный вопрос, уважаемые льерсцы. – Нэш решил потянуть время и дать возможность Леоне привести в себя Клэр. Они должны дождаться его знака: камера находилась недалеко, поэтому звуки бойни точно услышат. – Что можно сделать с помощью обычного дерева? Зачем вам плакучая ива, и с чего вы решили, что Альянс о ней хоть что-либо знает?

      –С чего ты решил, что можешь задавать вопросы? Вы, жалкие предатели, только делаете вид, будто боретесь за какую-то там свободу, – хмыкнул ведьмак справа, доставая из кармана два ножа. – Какая, к чертям собачьим, свобода? Как ангелы, отвергнувшие свою Богиню, могут за что-либо сражаться? Вы должны гнить в темнице и есть с ее рук, когда она того пожелает.

      Нэш тихо зарычал, оскалив верхние зубы.

      «Дыши. Ты должен спасти Клэр и Леону. Дыши, пожалуйста. И найди взрывчатку».

      – Когда-нибудь мы поменяемся с вами местами.

      Они втроем загоготали над его ответом, после чего архангел отошел к столу и принялся натачивать ножи.

      – Знаешь, что я тебе скажу. – Он повернулся вполоборота, поднял нож на уровень глаз и с интересом осмотрел его. – Какими бы сильными ни были ангелы, ведьмаки или тамплиеры, мы все боимся боли. Она – главный рычаг. И только благодаря ей можно узнать ответ на любой вопрос.

      – Даже если бы я что-то знал, никогда бы вам не сказал. Пытайте вы меня еще сотню лет, я буду молчать. А знаете почему? – Нэш усмехнулся. – Потому что физическая боль проходит, а душевная – нет.

      – У твоего мертвого брата боль тоже прошла? Кажется, его звали… – Архангел повернулся и театрально постучал по подбородку. – Марсель?

      Нэш замер.

      После таких слов каждый бы пришел в ярость. Каждый бы начал рвать и метать, сносить все на своем пути, вымещая внутренние страдания. Каждый бы захотел броситься в драку, потому что после таких слов разум всегда уступает чувствам.

      Но Нэш этого не сделал.

      Он закрыл глаза, перед которыми появилась красная пелена, и расправил плечи.

      – Ты