Крылья возмездия. Дария Эссес

за столом и ненавидела весь мир. Впервые за время со вступления Альянс она просто не могла взять себя в руки.

      Но ее никто не подгонял. И за это она была благодарна.

      – Сколько тебе лет, Эшден? – внезапно спросил Фрэнк, посмотрев на лидера восстания.

      Эстелла исподлобья бросала на них косые взгляды.

      – Пятьсот восемьдесят один.

      – И ты помнишь свою жизнь до войны? Тебе ведь было около четырехсот лет.

      Дагнар недоуменно нахмурился.

      –А почему я должен ее не помнить?

      Фрэнк покачал головой, словно Эшден был настоящим тупицей.

      – Вот поэтому вы все и здесь. Тебе, белокрылый Дагнар, во время подготовки первого восстания удалось умело скрываться, поэтому в Бездну тебя не сослали и воспоминаний не лишили. Но ты действительно считаешь, что во время того, как Конгломерат преобразовывал мир, в тебе ничего не изменилось?

      Эстелла слушала их, все еще уткнувшись в сгиб локтя. Она уловила грозное рычание Дагнара.

      – Ты хочешь выставить меня плохим командиром, Фьорд? Говори прямо, или мы покинем Цитадель.

      «Далеко же мы уйдем, Эшден».

      Фрэнк хмыкнул, и Эстелла, даже не смотря на выражение его лица, отчетливо различила высокомерную улыбку.

      – Ты помнишь что-то о других континентах?

      Дагнар молчал, злобно выпуская воздух через нос.

      – Что и требовалось доказать. Конгломерат стер ангелам память о том, что происходило за границами Эрелима. Они поместили вас в клетку. Тебе пятьсот восемьдесят один год, Эшден. Я уверен, что Боги посылали тебя на Иоторос или Киэрию.

      Зал на мгновение погрузился в тишину. Затем Астра так грубо выругалась, что Эстелла поморщилась и неосознанно зажала уши.

      – Выбирай выражения, Аттерес, – отчеканил Аарон.

      Астра снова выругалась, только теперь оскорбления были направлены в сторону Йоргенсена.

      – Я догадывался об этом, – вздохнул через мгновение Дагнар, не замечая их словесной перепалки. – Как бывший главнокомандующий я практически ничего не знаю о других континентах. Даже если Боги сосредоточили все силы на Эрелиме, мы же должны были знать хоть что-то об Иоторосе или Киэрии. Выходит, мы считали, будто Боги не смогли изменить воспоминания ангелов, потому что мы – их дети. А на самом деле все намного проще. На нас повлияли… обычные смертные.

      Фрэнк цокнул.

      –Не называй их обычными. Кто-кто, а вот они точно не обычные.

      «Цитадель плохо на него влияет. Слишком много стал говорить», – подумала Эстелла, поглядывая на Фрэнка.

      – Все указывало на то, что Боги мертвы, – мрачно произнес Аарон. – Думаю, Небесная армия тоже начала что-то подозревать. Два столетия ангелы не имели связи с Богами, думая, что те перестали им доверять после восстания. А их просто… не было.

      Дарроу сокрушенно кивнул.

      – Какое второе проявление закона Вето? – спросил после паузы Аарон.

      Фрэнк бросил взгляд на Тобиаса, расположившегося в углу комнаты.

      Сердце Эстеллы болезненно кольнуло. Почему