Мой сводный зверь. Анна Владимирова

такой классный! – вдруг воскликнула она, складывая подбородок на ладони и глядя на меня с обожанием. – Целый волк у тебя есть настоящий!

      Почувствовал за спиной движение, я увидел в отражении поверхности кухонного шкафа, как у стола возникла Карина, но не издавала ни звука – ни дочь от меня не пыталась оттащить, ни позвать. Постояв, она тихо села на ее стул:

      – Спасибо.

      – Мы до этого еще не дошли, – съязвил я. – Пока что выучили только «пожалуйста».

      Карина фыркнула, закатив глаза:

      – Когда ты стал таким невыносимым?

      – Всегда был таким, – огрызнулся.

      – О, нет! Ты был очень даже ничего! А теперь рядом невозможно находиться! Будто у тебя аллергия на людей…

      – Очень может быть, – зло процедил я, поставил девочке какао и направился к холодильнику, когда вдруг услышал тихое:

      – Очень жаль, что так.

      Я вцепился в дверку, вперив взгляд в полки.

      Знала бы она…

      В какой-то момент показалось, что я ей сейчас все объясню. Да так, чтобы не переспрашивала больше!

      Но внешне даже рука не дрогнула, когда тихо закрыл холодильник и перевел взгляд на Карину. Она смотрела на меня, я на нее. То, что ей жаль, ни черта не было хорошо. Зверь услышал в ее тоне то, что оставляет щель для надежды, в которую еще можно проскочить. И только я понимал, что эту брешь придется разбивать наживую.

      – Мне надо уехать. Справитесь сами?

      – А скоро вернешься? – оживилась девочка.

      – Сегодня. – И я направился из кухни.

      Оставлять Карину было тревожно. Зверюга паниковала, что та снова сбежит, исчезнет… Объяснить животной части себя, что Карина – не моя, шансов не было. Если бы я попытался заменить ее, может, удалось бы переключиться. Но я не искал, да и в возможности отвлечь волка от избранной сильно сомневался. Мне не хотелось никакую другую. Я хотел ее. Тогда, когда она уехала и исчезла с глаз, забыть казалось единственным правильным решением. Сейчас же, когда она перед глазами, меня словно ткнули мордой в роковую ошибку, что я допустил. Особенно когда смотрел в глаза ее дочери…

      Рычащий звук двигателя мотоцикла взорвал тишину вокруг, и я поморщился… Тишина после долгих командировок начинала нервировать, обещая неприятности. Так оно, похоже, и было…

* * *

      Звонок адвокату расстроил. Судебное заседание назначено на следующую неделю, но она сказала, что, возможно, его снова перенесут.

      Олег говорил, что даст развод, когда пытался меня вернуть. Потом начал менять стратегию. В общей сложности мы бьемся уже два месяца. И тут – новость, что он подал прошение в комиссию по делам несовершеннолетних, обвинив меня в ненадлежащем уходе за ребенком. Адвокат обещала выяснить детали и позвонить.

      А я отбила звонок и уставилась в стол. Что мне делать? Бежать? Но как жить дальше? Как работать и кормить себя и Ксению?

      Кажется, я так и просидела в ступоре до вечера. Ксеня притащила на кухонный стол свои находки, книжки и игры, но не отвлекала от отчаяния, которое парализовало. Когда приехал Тахир, я едва ли нашла в себе силы подняться