Игра не для всех. Вторая Отечественная. Даниил Калинин

Пржевальский первым вошел в ледяную воду Аракса, ведя за собой пластунов на ночную вылазку…

      Вот теперь и Николаю Андриановичу осталось только прибыть в бригаду, получить традиционный для всех офицеров пластунской бригады бешмет с газырями и башлыком, обязательный кинжал-каму на пояс, бурку – и в таком грозном горском одеянии хоть сразу в бой!

      Глава 1

      Последняя мысль вызвала невольную улыбку на лице полковника, придав ему несколько игривое настроение – и, подходя к выходу из вагона, он расщедрился, подав кондуктору серебряный рубль. Приняв «на чай», последний поспешно поклонился, радостно воскликнув:

      – Благодарствую, ваше высокоблагородие! Храни вас Бог!

      Николай Андрианович молча кивнул на прощание железнодорожному служащему, после чего спустился на перрон, тут же зябко передернув плечами от холода. Сарыкамыш, совершенно небольшой город с трехтысячным населением, встретил полковника ледяным, пронизывающим до костей ветром-поземкой. И тот в один миг выбил уютное тепло первоклассного вагона из тела штаб-офицера, отчего он лишь крепко стиснул зубы… Тем не менее кубанку он снял и чинно перекрестился на кресты Михайловского храма, построенного в расположении 156-го Елисаветпольского полка. А водрузив ее обратно на голову, двинулся навстречу встречающим его двум обер-офицерам, спешно бегущим от головы эшелона.

      Однако последние – штабс-капитан в сопровождении подпоручика (оба, кстати, совершенно славянского вида) – лишь отдали на бегу воинское приветствие, проскочив мимо недоумевающего полковника. Последний в растерянности замер с поднятой к голове рукой, недоумевающе уставившись вслед офицерам, спешно рысящим к вагонам второго класса. Не совсем понимая, что происходит и где встречающие (ведь телеграфировали же заранее!), Николай Андрианович двинулся за штабс-капитаном и его спутником… Те, в свою очередь, подскочили к также покидающим вагоны прапорщикам (первый ускоренный, четырехмесячный выпуск Тифлисского пехотного юнкерского училища) – и до слуха полковника тут же донеслись заполошные, даже истеричные крики:

      – Стройся! Стройся, быстрее!!!

      Удивленный и несколько рассерженный происходящим, Николай Андрианович решительно подошел к суетящемуся штабс-капитану средних лет, с дрожащим пенсне на переносице, и в приказном порядке к нему обратился:

      – Господин капитан[1], извольте объясниться, что происходит, к чему такая спешка?

      Обер-офицер вновь подал воинское приветствие, вскинув руку к голове, после чего четко отрапортовал:

      – Штабс-капитан Попов, Игорь Александрович! Ваше высокоблагородие, согласно отданному генералом Машлыкевским приказу, выпуск прапорщиков Тифлисского юнкерского училища срочно мобилизуется для обороны Сарыкамыша!

      Генерала Машлыкевского, Александра Захарьевича, Николай Андрианович знал неплохо – много раз пересекались в штабе армии, в бытность

1

В Русской Императорской армии при обращении к офицеру, имеющему в звании приставку «под» (подполковник, подпоручик), ее, как правило, не произносили – по крайней мере, в отношении своего командира. Впрочем, по желанию опустить ее мог и старший по чину и должности штаб-офицер. Это же правило действовало и в отношении штабс-капитанов – приставку «штабс» могли опустить.