Космодесантник поневоле. Георгий Смородинский

Я и сам во всё это не верю. Мне раньше снилось и не такое. Не настолько, может быть, ярко, но я и при смерти не был во время тех снов.

      Додумать не получилось. В коридоре раздались шаги, замок в двери щёлкнул, и ко мне в палату вошли сразу три человека. Мужчины в синих халатах и таких же беретах. Выглядели они при этом достаточно странно. Спины у всех троих были прямые, движения скупые, взгляды оценивающие. Мой друг Тёма так же любит смотреть по пьяни… ну или когда забывается.

      Двое зашедших подтолкнули третьему стул и встали у него за спиной с постными рожами. Ни участия, ни сочувствия в их глазах я не увидел. Впрочем, плевать мне на них…

      – Александр Георгиевич? – приятным голосом поинтересовался тот, что уселся на стул. – Как вы себя чувствуете?

      – Замечательно, – кивнул ему я. – А вы, простите, кто? И где я сейчас нахожусь?

      – Меня зовут Сергей Павлович, – кивнув, представился врач. – Полковник медицинской службы, а это, – он кивнул себе за спину, – мои заместители.

      – Ого, – я хмыкнул и улыбнулся. – А место… Это, скорее всего, Бурденко?

      – Да, вы правильно поняли, – согласно кивнул полковник. – Это Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко. Поначалу вас доставили в Склиф, но там не оказалось нужных специалистов, и они передали вас нам.

      – И по каким же болезням там не оказалось специалистов? – спокойно спросил у него я. – В военном госпитале оборудование получше? Только проблема в том, что я не военный.

      – Вы к чему это говорите? – полковник спокойно посмотрел мне в глаза. – Вы не хотите, чтобы мы вас лечили?

      – Я не хочу, чтобы меня использовали как лабораторную мышь, – пожав плечами, ответил я. – И ещё не хочу, чтобы мне врали…

      – Хорошо, – Сергей Павлович покладисто кивнул. – Врать мы вам не будем. Только и правды не сможем сказать, поскольку не знаем, что именно с вами происходит.

      – Вы о чём? – похолодев, уточнил я. – Что такого со мной…

      – Вот, взгляните, – доктор протянул руку, забрал у ассистента папку, достал из неё листок и подал мне со словами: – Ваши анализы… Ознакомьтесь… Общий и биохимия – и это уже третий забор…

      С анализами, судя по бумажкам, и правда было не очень. Из почти сотни позиций примерно четверть пребывала в значениях нормы, но остальные превышали их как минимум десятикратно. Не знаю, что это означало, но, судя по физиономиям военных, вряд ли оно было чем-то хорошим.

      – И ещё пуля, которая в вас попала, – очевидно, видя выражение моего лица, пояснил доктор. – Выходного отверстия нет, и получается, она просто исчезла. Её не было уже на первом рентгене.

      Слушал я всё это вполуха. Тело сильно болело, жарко было так, что хотелось зарыться в лёд. Нет, я понимал, что выжить с такими анализами вряд ли получится, но говорить ни с кем не хотелось. Зачем оно? Какой в этом грёбаный смысл?

      – И… что вы хотите от меня? – я вымученно улыбнулся. – Анализы у вас есть,