Ни слова о болезни. Беседы с доктором Бузиашвили. Валерий Выжутович

ловиям передачи, предстояло вступить в полемику на заданную тему. Тема же, как обычно в «Культурной революции», формулировалась провокационно: «Мы слишком многого ожидаем от жизни». В качестве разминки ведущий обрушил на оппонентов град одинаковых вопросов. Первым отвечал Бузиашвили.

      – О чем вы мечтали в детстве?

      – Быть счастливым.

      – Каков ваш вариант снятия стресса?

      – Думать о завтрашнем дне позитивно.

      – От чего вы получаете самое большое удовольствие?

      – От встреч с близкими людьми и от факта, что они все у меня живы-здоровы.

      – Вы хотели бы оказаться в списке самых состоявшихся людей?

      – В своем списке я уже присутствую, а чужие списки я не читаю.

      В этих ответах, вопреки формату программы, не было ничего провокационного. Но их простота и то спокойное достоинство, с каким держался первый из отвечающих, завораживали. Становилось неважным, что скажет он дальше, будет ли убедителен и одержит ли верх над своим оппонентом. Он был интересен вне этого. Сам по себе. По крайней мере для меня. Я в который раз убедился, что знаменитый врач, достигший вершин в профессии (а мне приходилось интервьюировать не меньше десятка светил медицины) – это всегда крупная личность, человек, с которым можно говорить обо всем и получать удовольствие от беседы.

      Через некоторое время я позвонил ему и попросил об интервью.

      – Мы будем говорить о профилактике сердечных заболеваний? – спросил он. Я ответил, что эта тема меня не интересует. Так же, как методы лечения мерцательной аритмии, реабилитация после инфаркта, технология диагностики перикардита…

      – Тогда о чем же? – он, кажется, был удивлен.

      – О жизни, если позволите. Например, о том, почему мы не умеем прощать. Или о ресурсах доверия в нашем обществе, которые тают с каждым днем. Впрочем, может быть, вы так не считаете, и тогда вам найдется, что мне возразить.

      Он согласился. Позже, когда мы были уже хорошо знакомы, сказал: «Я дал за свою жизнь не один десяток интервью, но вы стали первым, кто обратился ко мне с вопросами не о моей работе».

      Первое интервью с Бузиашвили, под которым стояла моя подпись, вышло в «Российской газете» 24 февраля 2016 года. Дальше так и пошло и продолжалось до февраля 2022-го. Когда мне начинало казаться, что пауза в наших беседах затянулась, я писал ему: «Дорогой Юрий Иосифович, а не пора ли нам поговорить о…» Он охотно откликался. Я приезжал к нему в Бакулевку, он просил секретаря никого не пускать в кабинет без крайней надобности. Нам приносили чай и что-нибудь к чаю (это могли быть сырники или оладьи, их здесь каждый день готовили для него), и мы предавались разговорам – в сущности, праздным, как все разговоры «за жизнь». Иногда в кабинет прорывался кто-нибудь из сотрудников с не терпящим отлагательства делом. Тогда мой визави прерывал беседу, отдавал необходимые распоряжения, а, бывало, и выходил минут на двадцать, чтобы, вернувшись, продолжить.

      Из этих разговоров и сложилась книга, которую вы держите в руках.

      Мы ленивы и нелюбопытны?

      Мы ленивы и нелюбопытны, сказал Пушкин, не уточнив, кто это – «мы», и таким образом поставив диагноз то ли своим современникам, то ли русской нации, то ли всему человечеству. Да и мудрено однозначно определить, про кого это сказано. Лень всевластна и вездесуща, она, матушка, раньше нас родилась и всех нас переживет. Лень занимает настолько прочные позиции в человеческой природе, что психологи и педагоги ищут скорее способы примирения с ней, нежели способы борьбы, а биологи твердят о существовании гена лени, который будто бы передается по наследству. Но всегда ли лень заслуживает порицания? Не ей ли, например, мы обязаны изобретением колеса, лифта и дистанционного пульта управления телевизором? Не она ли спасает нас от заведомо безнадежных усилий?

      Обломовщина свойственна всем, не только русским

      – «Мы ленивы и нелюбопытны»… Понимать надо так, что леность – характерная черта русского национального характера?

      – Нет, это свойство гомо сапиенс. В процессе эволюции мы сильно продвинулись в комфортности житья-бытья, но многие представители рода человеческого остались еще в том первобытном состоянии, когда, кроме элементарной добычи пищи, им больше ничего не нужно. Это леность. Это порок, который мешает большинству населения планеты претендовать на нечто большее, чем физическое существование. И это путь к деградации. Лет двадцать назад я подошел к моему товарищу, с которым мы вместе тогда работали, и спросил: «Ну что, поедем в субботу за город?» Он говорит: «Я не на машине». – «Вот как? Почему?» – «У меня нет денег на бензин». Ну нет и нет, вроде бы ничего особенного. Но в тот момент мне стало неловко за друга. Потому что мужчина, переваливший за сорок, должен стесняться своей материальной несостоятельности. Он сумел защитить докторскую, но не сумел заработать себе на бензин. Это стыдно.

      – Стыдно быть бедным?

      – Здоровому мужчине в расцвете лет – да. Ничто так не угнетает