Мед его поцелуев. Сара Рэмзи

эмоций. – Разве что Пруденс…

      Она осеклась, глядя на дочь. Пруденс резко поднялась, швырнув вышивку в корзину с рукоделием и демонстрируя тот самый огонь, которого не дождалась семья Карнэч за обедом.

      – Простите, матушка, у меня разболелась голова.

      Леди Карнэч кивнула, пряча глаза за картами. Эмили вышла из гостиной вслед за подругой, не дожидаясь разрешения. Она догнала Пруденс только через пару шагов, догадавшись, что та плачет, еще до того, как коснулась ее плеча.

      Она ничего не сказала, просто вытащила носовой платок и обняла Пруденс. Эмили была выше ее на полголовы, слезы Пруденс капали ей на плечо, пока она оглядывала коридор. Там не было никого, кто мог бы их видеть, но если Пруденс не остановится, матери наверняка ее услышат.

      Она похлопала Пруденс по спине, ожидая, когда та успокоится. Когда всхлипывания сменились тихим шмыганьем носа, Эмили нежно сжала ее плечи.

      – Ты из-за братьев или есть еще что-то?

      Пруденс шагнула назад, вытирая щеки платком Эмили.

      – И братьев, и… Или нет. Я не знаю, Милли. Прошло почти три года с тех пор, как они…

      Она до сих пор не могла сказать этого вслух. Отец Пруденс не должен был отпускать сыновей в армию, только не тогда, когда имение оказалось на грани нищеты, но ему не хватило силы характера, чтобы приказать им вернуться. Они воевали под предводительством Веллингтона, и оба погибли в битве при Талавере. От известия об их смерти лорда Харкасла хватил удар, от которого он так и не оправился.

      Три года спустя Пруденс сняла траур, но только по настоянию матери. Она осталась единственным ребенком в семье. Имение перешло дальнему кузену, и свадьба из приоритетного шага превратилась в вынужденную необходимость.

      Эмили взяла ее за руку и попыталась подбодрить.

      – Если не хочешь выходить за лорда Карнэча, я поддержу тебя.

      Ей это не нравилось, но она была готова. Пруденс покачала головой.

      – Я не хочу выходить замуж за лорда Карнэча… только не сердцем. Ты можешь представить меня политической распорядительницей?

      – Нет, – сказала Эмили. – Но ты уверена? Ты так ждала сегодняшнего вечера.

      Пруденс снова всхлипнула.

      – Я ждала возможности сбежать из Лондона и покончить со всем этим брачным делом. Но мне нечего ему сказать. И я понимаю, что он выглядит куда лучше, чем я имела право мечтать. Но я не чувствую ни малейшего желания его целовать. За обедом я могла думать лишь о том, что однажды мне придется… и что я лучше сбегу в Египет, чем на это решусь.

      – Ты бы сбежала в Египет вместо чего угодно, – уточнила Эмили.

      – Да. Но чем больше я думала о жизни здесь, о том, что нужно бросить все дела в Лондоне… тем больше я паниковала. Это было ужасно.

      – Ужасно, – согласилась Эмили.

      Пруденс слабо улыбнулась.

      – Не очень-то утешительно.

      – Ты сама это сказала. Хотя, возможно, если бы твоя мать не сидела там с постоянными напоминаниями о том, что ты ее последняя надежда, ты смогла бы немного расслабиться