Ночь трех смертей. Валерий Шарапов

они очень нравились, и в тот день она надела их, потому что они хорошо сочетались с платьем.

      Поблагодарив Рогозина за помощь, Паршин отвез его домой. Сам же поехал в морг, переговорить с доктором Бровкиным.

      Патологоанатом встретил Паршина неопределенным мычанием, не отрываясь от работы. В тот момент он исследовал тело третьей жертвы, Аглаи Филимоновой, и, судя по выражению лица, был чем-то сильно озадачен.

      Паршин прождал минут пятнадцать, прежде чем доктор Бровкин отложил инструмент и заговорил.

      На теле женщины он насчитал девяносто восемь ран, по меньшей мере, двадцать из которых проникали на глубину более пяти сантиметров. При такой кровопотере женщина вообще не должна была двигаться, не только бежать, заявил Бровкин. Но, судя по состоянию ступней, она именно бежала, не разбирая дороги, наступая босыми ногами на камни, колючки и сучки. Гнал ее не просто страх, а неконтролируемый ужас. Скорее всего, преступники дали ей фору, намеренно продлевая страдания. Они гнали ее до памятника, а потом стояли и смотрели, как женщина, обезумев от страха, взбирается на сооружение, которое никак не может спасти ее от гибели.

      «Беспричинная жестокость, которая не сулит никакой выгоды, кроме наслаждения видом чужих страданий, – резюмировал доктор Бровкин. – Не нужно быть экспертом, чтобы сделать вывод: у преступника явное психическое расстройство, раз он так упивается чужой болью».

      Паршин уже и сам пришел к такому выводу, так что слова патологоанатома лишь подтвердили его теорию. Он склонялся к версии с психом-одиночкой, хотя Бровкин не исключал возможности, что этот псих действует не один.

      Получив результаты по остальным жертвам, Паршин вернулся в отдел. Здесь его ждали десятки рапортов от старших групп, прочесывающих город. На ознакомление с ними ушел остаток рабочего дня, после чего Паршин засел за пишущую машинку, пытаясь рассортировать данные. За этим занятием он провел еще два часа и к восьми вечера закончил только предварительную работу.

      Валеев со стажером, Жабыкин и остальные члены группы давно ушли по домам, а Паршин все сидел в кабинете и анализировал собранные сведения. Как таковых новых фактов почти не появилось, усилия всей городской милиции оказались напрасными. В городе не нашлось ни одного человека, который видел бы подозрительную личность или группу лиц, вызывающих подозрение.

      «Что все это значит? – задавал себе вопрос следователь. – Не могли же преступники появиться из ниоткуда?»

      Вывод был логичным, с какой стороны на вопрос ни посмотри. Если это гастролеры, на чем настаивал подполковник Яценко и остальные, то они должны были на чем-то в город приехать. В городке с населением пятнадцать тысяч человек автовладельцев не так уж и много и чужая машина обязательно засветилась бы. Но этого не произошло. Угнанных автомобилей, которыми могли воспользоваться преступники, также в городе не обнаружено. Начальник городской госавтоинспекции лично проконтролировал своих подчиненных, которые