Диана. Нина Викторовна Соколова

и лужайку во дворе, через двор бежали пешеходные дорожки, по ним сновал народ туда-сюда. День был выходной, школьников мало, ребятишки бежали только в музыкалку по соседству.

      Диана смотрела на двор с высоты своего пятого этажа из-за плотной портьеры, прячась от солнца, которое уже раскалило металлические перекрытия балкона, и через открытые створки комнату встал наполнять душный горячий воздух. Фыркнув, она быстрым движением сорвала держатель, и полотно портьеры заволокло окно, оставив комнату в полумраке. Развернувшись, она направилась на кухню, выходившую на восток на проспект. Кухню солнце уже оставило в покое, и здесь Диана успокоилась, но всё-таки не до конца. "Как многолюдно! – она поглядела в окно – С одной стороны, выходной – это хорошо, с другой же – терпеть не могу это столпотворение!"

      Внизу по тротуарам прогуливалось большое количество незнакомых людей. По проезжей части летали туда-сюда автомобили, и в них тоже кто-то ехал. В этот момент ей подумалось, что как здорово было бы, если бы все люди исчезли прямо сейчас и город опустел. "О, это было бы прекрасно!" – сказала она вслух, но воображение рисовало картину дальше: время идет, и гаснет закат, становится темно, а вокруг ни души! Её взгляд упал на плиту и раковину, проник сквозь стену, представив её глазам унитаз и ванну, вернулся на кухню и, касаясь шкафчиков, скользнул к холодильнику. Затем молниеносно метнулся сквозь весь дом, стены всех квартир, попавшихся на пути, и опустился перед магазинами у дома. "Если я останусь совсем одна и никого не будет больше в этом мире, кто же будет всем этим заниматься – выращивать и печь хлеб, пасти коров и доставлять продукты, кто будет заботиться о том, чтобы в кране была вода, к плите подавался газ? Мне придётся всё делать самой? Хорошо, все эти люди внизу, каждый из них, вносит свой вклад. Ладно. Будет также тяжело и одиноко осознавать, что вокруг ни души. Не знаю, сойду ли я с ума от одиночества, но в один прекрасный момент я осознАю, что скучаю по ним, что мне их не хватает! Господи, если бы можно было сделать так, чтобы все, каждый, держались от меня на расстоянии! Выходишь за порог, и никто тебе навстречу не попадается. Идёшь по улице спокойно, любуешься небом, облаками, зеленью и прочим и ни на кого не отвлекаешься, никто не напрягает тебя своим взглядом или запахом душных духов, пота или стирального порошка… Боже, зачем стирать одежду, которую ты носишь, вонючими порошками?"

      В этот момент зазвонил телефон. Недовольно покосившись, Диана пододвинула его к себе. Взглянув на имя звонившего, она скривила губы, но ответила.

      – 

      Чего тебе? У тебя поразительная способность отвлекать от мыслей: только задумаюсь в тишине и покое, как ты тут как тут! – проворчала она.

      – 

      И тебе здравствуй, милая! Ты снова не в настроении? Давай приеду к тебе, и хандру как рукой снимет! – ответил Дмитрий.

      – 

      Только не сейчас – вечером. Знаешь, что я сейчас подумала? – воодушевилась Диан

      а.

      – 

      И что же, родная?

      – 

      Перестань называть меня родной, мы не в тех отношениях. – снова проворчала она и продолжила. – В общем, слушай. Как думаешь, мне кажется, было бы замечательно, если бы можно было сделать так, чтобы все люди исчезли в радиусе километра, когда я выхожу на улицу или хотя бы расходились в разные стороны.

      – 

      Ди

      , о чём ты? – На том конце слышалось беспокойство. – Всё так плохо?

      – 

      Дим, что плохо? Разве у тебя не бывает такого, что тебя все бесят? В последнее время это моё нормальное состояние

      . Не могу выносить присутствие кого-либо, могу расслабиться только тогда, когда никого нет не то чтобы поблизости – вообще в поле видимости.

      – 

      Детка, я всё-таки сейчас приеду…

      “Я только что дала тебе понять, что хочу побыть одна!” – она хотела закричать в трубку, но вместо этого процедила сквозь зубы:

      – Вечером.

      – 

      Ну, хорошо, у тебя есть время побыть одной до вечера. А часам, скажем, к восьми я за тобой заеду .

      Диана со вздохом откинулась на спинку стула, на который успела сесть во время разговора, со словами "хорошо, приезжай" она положила трубку и закатила глаза. Разглядывая узор на потолочном плинтусе, она в который раз досадовала на себя, что радуется предстоящей встрече. Прядь тёмных, почти чёрных волос упала на глаза, и раздраженно заправляя их за ухо, она встала и быстрыми шагами направилась в гостиную, ворча про себя: "То люди, то волосы!"

      Ей только исполнилось сорок один, и Дима, которому уже стукнуло сорок пять, говорил, что это переходный возраст, колбасит как подростков, и что это пройдёт. Просто перестройка организма, а это всегда некомфортно. Диана жила в двушке, оставшиеся от матери. Та лет двадцать назад, когда ей было примерно столько же, сколько её дочери сейчас, умотала с бойфрендом во Владивосток. Там они расписались, и у Дианы появились двое братьев. Она видела их только на фото. Мать не бросала её, в своё