Название | Фридрих II и его интеллектуальный мир |
---|---|
Автор произведения | Олег Воскобойников |
Жанр | |
Серия | История и наука рунета. Страдающее Средневековье |
Издательство | |
Год выпуска | 2024 |
isbn | 978-5-17-154839-1 |
Миниатюры, как известно, несут не менее важную для средневекового читателя информацию, чем само повествование. То, что может быть рассказано словами, приобретает гораздо большее значение, если оно выделено изображением. Естественно, особое внимание миниатюрист уделяет главному герою. На листе 53r за рассказом о победе Александра над Дарием следует изображение македонского царя-победителя на троне в окружении приближенных. Но особое значение в цикле репрезентации власти получает изображение вознесения Александра на небо. Рассказ лаконичен. Увидев большую гору на берегу Красного моря, государь решил обозреть всю землю, приказал поймать двух грифов и, привязав их к корзине, уселся в нее. Насадив на два копья приманку, он заставил строптивых животных поднять его в небо. «Грифы поднялись так высоко, что Александру была видна вся земля, словно тарелка, на которой толкут фрукты. Вокруг земли было видно море, извивающееся, словно дракон». Этот апофеоз Александра прервался, «божественное всемогущество» низвергло грифов на землю. Все же, по возвращении Александра в лагерь, «воины встретили его радостными криками, славя его словно бога»[36].
Эта легенда вошла в «Роман об Александре» в IX в. Ее идеологическое значение может быть правильно понято при углубленном изучении ее иконографии, уходящей корнями в искусство Междуречья, от загробных путешествий душ усопших до философского экстаза[37]. В византийском мире вознесение Александра обычно толковалось положительно[38]. На Западе восприятие вознесения Александра могло быть иным: следуя библейской экзегетике его трактовали как иллюстрацию непомерной человеческой гордыни, вознамерившейся познать божественные сферы. Такое понимание не было чуждо религиозному сознанию жителей Южной Италии: например, в напольной мозаике 1160-х годов в соборе города О́транто на юге Апулии этот образ очевидным образом сопоставляется с первородным грехом. Противостояние здесь норманнов и Константинополя ощущалось довольно сильно и, конечно, проявлялось в искусстве. Латинский
34
Lewis 1987. P. 212–215.
35
Cambridge. Corpus Christi College. Ms. 16. Fol. 151v. Lewis 1987. Р. 281–282; Flores 1993. Р. 38.
36
«Erat autem ibi mons excelsus valde in quem ascendet Alexander. Et visum est ei quasi esset in celo. Statimque cogitavit instruere talem ingenium cum quo possent eum griphes sublevare in celum, ut videret quid esset in celo. Mox autem descendit de ipso monte et iussit venire architectonicos et preceperit eis facere currum et circumdaret eum cancellis ferreis ut posset absque metu sedere. Postea fecit venire griphes et cum catenis ferreis fecit ligari eos ad ipsum currum et in sumitate ipsius curri poni fecit cibaria… Igitur tanta altitudine ascenderunt ipse griphes, quod videbatur Alexandro orbis terrae sicut area in quam tunduntur fruges. Mare vero videbatur tortuosum in circuitu orbis sicut draco. Tunc subito virtus divina obumbravit easdem griphes et dejecit eas ad terras in loco campestri longius ab exercitu suo. Nullamque lesionem substinuit in ipsis cancellis ferreis. Et sic cum magna angustia inventus est militibus suis. Videntes autem milites eius, exclamaverunt omnes una voce laudantes eum quasi deum». Leipzig, Universitätsbibliothek. Rep. II 143, fol.101r.
37
Settis-Frugoni 1973. Р. 121–147.
38
Грабар 2000. С. 241.