Ревизор: возвращение в СССР 31. Серж Винтеркей

в чём, собственно, и нет её вины. И она не сдастся и не успокоится. И не потому, что она такая упрямая, просто, эти глаза будут её преследовать всю оставшуюся жизнь… Как, возможно, и его, если он сейчас ничего не сделает.

      Томилин, решившись, опять поехал к дочери.

      Зять, как всегда, был на работе. Дочь заметно осунулась и, увидев отца на пороге, молча пропустила в квартиру. У неё не было ни сил, ни желания с ним разговаривать. Они прошли на кухню и Женя также молча, как в прошлый раз, поставила чайник. Правда, в этот раз уже проверила, есть ли там что-то, взвесив его в руке.

      – Жень, сядь, – велел ей отец. – Я хочу попробовать вам помочь с удочерением.

      – Правда? – с надеждой взглянула она на отца, подойдя к нему поближе.

      – Да. Но с одним условием.

      – И каким же?

      – Во-первых, что, удочерив девочку, вы сделаете всё, чтобы у вас и свои дети появились. Обратитесь к врачам, пройдёте, если надо будет, лечение. Договорились?

      – Хорошо, – не задумываясь, быстро согласилась Женя, заметно оживившись.

      – И второе… Дочь, пообещай мне, – строго посмотрел ей в глаза прокурор, – что когда у вас родится свой ребёнок, ты этого ребёнка не бросишь!

      – Пап, ты чего! Как же её можно бросить? С чего ты взял, вообще?! Ларочке и так досталось, она и так несчастна из-за жизни в детском доме!