Ночная жажда. Скотт Сиглер

продолжал сверлить взглядом Рекса. Наконец он скомкал лист с рисунком, отшвырнул в сторону и приказал:

      – Ну-ка, ребята, держите ему руки.

      Рекс пробовал вырваться, но Оскар был слишком тяжел.

      – Лежи тихо, киска, – прошипел он.

      Кто-то схватил правое запястье Рекса и сильно дернул. Рекс повернул голову и увидел, что это голубоглазый Айзек Моузес прижал руками его предплечье.

      – Джей, – сказал Алекс, – возьми-ка вон там две деревяшки и принеси сюда.

      Рекс наконец смог выдавить из себя несколько слов:

      – Я… я не буду больше рисовать…

      – Слишком поздно, приятель, – проговорил Алекс. Он посмотрел направо. – Да, да, вот эти, Джей. Подложи одну деревяшку ему под локоть, а вторую – сюда, под запястье.

      Рекс почувствовал, как что-то засунули ему под локоть, приподняв его над грязной, усыпанной листьями землей на несколько дюймов. Он увидел, как Джей засунул деревяшку ему под запястье, затем перехватил удивленный взгляд на лице Айзека Мозеса.

      – Эй, зачем? Не нужно, – воскликнул Айзек. – Ты что это задумал? Будет слишком больно.

      Злобная улыбка с лица Алекса исчезла. Он бросил мрачный взгляд на Айзека и процедил сквозь зубы:

      – Закрой лучше рот и держи его покрепче. А если отпустишь, будешь следующим.

      Айзек открыл рот, чтобы что-то ответить, но спустя мгновение закрыл его и опустил голову.

      Алекс шагнул вперед, переступив через приподнятую руку Рекса. Его свисающие вниз светлые волосы мерцали в лучах дневного солнца, пробивающихся через ветви дерева.

      – Сейчас я хорошенько проучу тебя, Рекс. И ты узнаешь, что такое боль.

      Потекли слезы. Рекс ничего не мог с этим поделать.

      – Вы и так все время причиняете мне боль!

      Улыбка Алекса стала шире.

      – О, это были лишь намеки на боль, дебил. Тебе, наверное, это даже нравилось. А теперь? Теперь ты узнаешь, что такое настоящая боль.

      Алекс весил больше восьмидесяти килограммов и был крупнее большинства учителей в школе. Он поднял ногу на высоту колена, и его тяжелый военный ботинок завис над предплечьем Рекса. Алекс улыбнулся, затем резко опустил ногу и встал на нее. Рекс услышал приглушенный хруст, затем почувствовал, как его рука впечаталась в грязь, в то время как запястье и локоть остались наверху, на высоте добрых двух дюймов…

      А потом он почувствовал боль.

      Прежде чем закричать, он успел это увидеть. Его рука теперь выгнулась вниз в форме неглубокой буквы «V», как будто между запястьем и локтем появился дополнительный сустав. Оскар слез с груди Рекса. Он молча встал, а его черные кудри болтались из-под бейсболки.

      По щекам Рекса ручьем лились слезы, стекая вниз по подбородку и смешиваясь с кровью, текущей из носа. Ему было очень больно. Его рука… она была согнута там, где никогда не сгибалась.

      Алекс наступил на живот Рекса.

      – Если только заикнешься кому-нибудь об этом, считай, что ты покойник, – злобно проговорил он. – Я знаю сотню надежных мест, куда можно спрятать труп