Каждый мечтает о собаке. Повести. Владимир Железников

Саваофа» ничего ему не сказала.

      Он вытащил путёвку и спросил:

      – Фамилия?

      – Щеглов, – ответил я.

      – Напишем – Щеглов, – сказал директор. – Имя?

      – Севка, – ответил я.

      – Напишем – Всеволод, – сказал директор. – Севка – звучит не солидно. И поедет Всеволод Щеглов в Артек.

      Он был уже старый, наш директор, и, вероятно, ему было трудно с нами. По-моему, он не знал, что нам нужно говорить. Не умел так ловко и гладко говорить, как другие учителя.

      – Ты там, в Артеке, сразу включайся в пионерскую работу, – сказал он. – Стихи умеешь читать?

      – Нет.

      – Плохо. Надо научиться. Выучи, например, стихи о советском паспорте В. Маяковского.

      Мы помолчали.

      – На, держи, счастливый Щеглов. – Он это сказал как-то печально, словно завидовал мне, и протянул путёвку.

      – Спасибо, – ответил я. Помялся, постоял, мне почему-то стало его жалко, и я спросил, чтобы поддержать разговор: – А что это такое, когда говорят: «Он оторвался от народа»?

      Директор вскинул глаза. Вдруг они у него блеснули, точно он разозлился. Он у нас целый год, этот директор, раз сто приходил к нам в класс, но я ни разу не видел, чтобы у него блестели глаза.

      – Когда так говорят про кого-нибудь, – сказал он, – это плохо, очень плохо, и сразу даже не объяснишь, в чём тут дело. Ну, в общем, так можно сказать про человека, который никак не может запомнить фамилии людей, которые работают и живут вместе с ним. Ясно?

      – Ясно, – ответил я.

      И тут вошла «Богиня Саваофа». Она сразу увидела, что я держу в руке путёвку в Артек.

      – Вручили? – спросила она.

      – Вручили, – ответил директор. – Иди, Щеглов.

      Я повернулся и медленно пошёл. Чувствовал, что они провожают меня взглядами. Вот сейчас «Богиня Саваофа» ему всё скажет, и тогда наступит её торжество, и у меня отнимут путёвку.

      Дошёл до двери, секунду помедлил: ну, окликайте меня, теперь уже самое время меня остановить. Но они молчали.

      Не успел я отойти и двух шагов от канцелярии, как «Богиня Саваофа» догнала меня. Я нарочно поднял забинтованный палец: пусть видит, что я пострадал.

      – Помни, Щеглов, – сказала она, – за тебя поручился сам Шерстнёв. Смотри не подведи его.

      Всё было ясно – почему мне рекомендацию хорошую дали и почему «Богиня Саваофа» не пожаловалась директору школы на вчерашнюю историю. Просто «некоторые» в лице Шерстнёва заступились за меня.

      – Не беспокойтесь, – ответил я, – Шерстнёва я не подведу.

      Я подумал, что наш директор всё же меньше оторван от народа, чем «Богиня Саваофа», хотя она любого ученика в школе знает не только по фамилии, имени и отчеству, но и по голосу.

      – Отдыхай, Щеглов, хорошо, – сказала она.

      – Спасибо. – Разговор у нас был очень вежливый, точно не она вчера крикнула мне «безотцовщина» и не я разбил оконное стекло.

      – Ах, когда же у тебя в голове всё уложится по полочкам! – сказала «Богиня Саваофа».

      Я почему-то вспомнил