Олений колодец. Наталья Александровна Веселова

пылко уверил он. – Покупайте смело билет и прилетайте. Деньги я отдам вам сразу, в аэропорту, наличными… У меня здесь возникли некоторые трудности с картой, но это скучно, не буду вас утомлять техническими деталями… К вашему приезду все как раз уладится.

      Юрий Иванович – Оля сразу сохранила в телефон его номер под именем «Юрочка» – звонил до отъезда еще два раза, заботливо интересовался подготовкой к поездке, ласково ободрял – и Оля исполнилась самого здорового оптимизма: он встретит ее в Пулково – и наступит наконец пробуждение к настоящей жизни, уготованной ей изначально, но так сильно запоздавшей.

      По мере того как длинный зеленый самолет заходил на посадку, Олю исподволь начала колотить крупная дрожь: если раньше их встреча маячила где-то на дне воздушной бездны и в непреодолимой дали, то теперь будущее неумолимо превращалось в настоящее, которое вот-вот грозило накрыть ее с головой и смести, как цунами слизывает беспечный город с лица планеты. Трясущимися руками она зачем-то достала зеркальце, глянула – и едва узнала себя: на пепельном от переживаний, осунувшемся лице горели два отчаянных блекло-голубых глаза. «Что я делаю… Господи, что я делаю?!!» – вслух сказала она своему неузнаваемому отражению, и на нее с легким интересом посмотрела добрая соседка-петербурженка, которая вдруг бросила себе под нос таинственные слова: «Я отчего-то уверена, что вы все делаете правильно. Но, возможно, убедитесь в этом не сейчас, а несколько позже». В памяти всплыла странная цитата, буквально вчера мелькнувшая в новостях обжитой соцсети: «Петербург напрямую связан с потусторонним миром, оттого и все его коренные жители в той или иной мере прозорливы», – и Оля позволила себе выдохнуть: пройдут какие-нибудь полчаса, и ей самой смешны станут эти мелкие терзания.

      После посадки, когда народ кругом бойко зашевелился, доставая ручную кладь, она немедленно включила телефон и сделала короткий звонок маме – «Все в порядке, накормили хорошо, теперь вот гуляю», – а после с волнением вызвала своего «Юрочку». «Я жду вас у выхода, не волнуйтесь, – спокойно сказал он. – Сейчас получайте багаж и идите не торопясь. Разминуться нам невозможно, мы сразу друг друга увидим».

      Ее чемодан на колесах, разумеется, выехал на ленте едва ли не последним, и Оля неосознанно пустилась по длинному, возмутительно длинному, просто бесконечному коридору почти бегом, подгоняемая глупой мыслью: «А вдруг ему надоест ждать и он уйдет?» Так она когда-то дожидалась маму вечером в детском саду, боясь, что мама про нее забудет, но в глубине души зная, что такого не может быть… Но вот, кажется, и выход – там, впереди, кто-то бросается кому-то в объятья, люди, идущие рядом с ней, высматривают своих и начинают энергично махать руками… Седая голова Юры как будто должна возвышаться над остальными – вот сейчас поднимется над толпой загорелая рука с букетом ее любимых глубоко красных роз!

      Волоча за собой неустойчивый чемодан с то и дело заедающими колесиками, Оля выбралась на площадку, где томились встречающие и