3Dевственность. Доминик Окрест

лько что вернулась из летнего лагеря для молодёжи в Карелии, где каталась на байдарках, ходила в походы, танцевала на дискотеках. Ну, в общем, залужено отдыхала на честно заработанные перед этим деньги. В июне и июле она работала кем-то вроде пионервожатой в другом летнем лагере, уже для малышни.

      – Ну, ты совсем, дочь, того… – смущённо произнёс отец, стараясь отвести взгляд. – Хоть бы полотенцем прикрылась…

      –Зачем? – нисколько не смутившись и даже не остановившись, продолжая поиски, произнесла Таня. – Ты же сам рассказывал, как памперсы мне в детстве менял. Так чего ж теперь стесняешься?

      – Ну… – начал, было, отец, но в это время из ванной вышла Танина мать, Наташа.

      – Так, Толюш, оставь ребёнка в покое, а то она тебя в краску введёт своими разговорами – проговорила она, шлёпая босыми ногами по полу и на ходу вытирая волосы. Она, наконец, выгнала старшую дочь из ванной, которую та буквально оккупировала сразу после приезда домой.

      Наташа – жена Анатолия и мать Тани и её младшей сестрёнки Даши, тоже блондинка, 37 лет, небольшого роста, чуть полноватая. Задорная от природы, она всегда старалась поддерживать здоровую «прикольную» атмосферу в семье.

      Анатолий, в противоположность ей, внешне источал образец серьезной и грозной силы, будучи намного старше жены. Он всё никак не мог для себя принять, что дочери растут, и старшая Таня, которой этим летом исполнилось 18, уже вполне себе «зрелая» девушка со всеми вытекающими последствиями…

      После обеда все собрались вокруг Тани, которая, держа в руках новенький планшет, подарок родителей на 18-тилетие, прокручивала на нём свежие «лагерные» фотки.

      – Так… Это мы на лодках… Это мы мюзикл ставили… Это Аня, она из Нижнего… Это Саша, мой друг. Красивый, правда? Я с ним встречаться начала… А это снова…

      – Так, стоп, стоп! – отец буквально схватил Таню за плечо. – Ты что только что сказала?

      – Ты о чём, пап? – девушка с удивлением уставилась на отца.

      – О том, что ты с кем-то начала встречаться! Вот о чём! – повышая голос, начал «заводиться» Анатолий.

      – Так, пап, послушай, мне уже 18 и щас все так делают…

      – Мне всё равно, что там все делают! Ты – моя дочь, и я не позволю тебе становиться…

      – Так, всё! Брэйк! – Наташа изобразила характерный для баскетбола жест, разделив им «враждующие стороны», благо находилась как раз между ними. – Танюш, идите с Дашей в свою комнату и досмотрите фотки там. Нам с папой поговорить нужно…

      Едва за дочерьми закрылась дверь, женщина, насколько могла, спокойно заговорила с мужем.

      – Толюш, послушай, она же уже взрослая девушка…

      – Что «послушай»?! Ты что, не поняла, что она сказала? – с возмущением подскочил к ней муж. – Она собралась трах…

      Он запнулся, и, сглотнув, собрался уже было продолжить, но Наташа взяла его за руку и, глядя в глаза, начала спокойно говорить:

      – Успокойся. Я всё слышала и всё поняла. Но ведь ей уже 18, и это вполне нормальный возраст для начала половой жизни…

      – Да?! И этот говоришь мне ты, которая сама почти до свадьбы была девственницей?

      – Толюш, так это когда было-то? – с грустной улыбкой произнесла Наташа. – Времена теперь другие. У них теперь уже чуть ли не норма в 14 начинать…

      – Так ты что, одобряешь что ли? Может, ещё и «полигон» им предоставишь?!

      – Ну, во-первых, одобряю или нет – для этого надо сначала разобраться, поговорить с ней… А во-вторых, она же вся в тебя, если уж что решила, так и будет. И потом, ты хочешь, чтобы они это делали за гаражами, в институтской общаге или в каких-нибудь кустах в парке?

      На этот раз муж ничего не сказал, а, подойдя к окну, молча стоял, засунув руки в карманы брюк. Наташа подошла к нему, обняла и, прижавшись к спине, заговорила умиротворяющим голоском:

      – Ладно, не сердись… Я с ней поговорю, узнаю, насколько всё серьёзно, а потом что-нибудь решим…

      Поздно ночью, когда все уже спали, женщина тихонько пробралась в комнату девочек. Взяв планшет Тани, она прошла на кухню. Заварив чай, она искала и просматривала все фотографии дочери, на которых был этот самый Саша. Из всего увиденного она смогла сделать следующие выводы: молодой человек был примерно одного возраста с её дочерью, высокого роста (при том, что Таня в свои 18 была уже метр 65, он был почти на голову выше неё), худощавый («ну, были бы кости, а мясо нарастёт»), имел красивые черты лица и чёрные вьющиеся волосы, явно не был обделён интеллектом. А ещё он был, скорее всего, девственником. Этот вывод Наташа сделала исходя из тех фотографий, на которых молодой человек был вместе с Таней или другими девушками из лагеря. Было видно, как он стесняется этой близости, боится даже приобнять её дочь… «А она, наверное, переспать с ним собралась. Что же они, оба девственники, делать-то в первый раз будут? Надо будет с ней прямо завтра поговорить, расспросить, насколько у них всё серьёзно…»

      Она так и сделала, и, едва дочь вернулась с улицы, усадила её на кухню и, попросив открыть фотографии с её отдыха, притворяясь, что видит их впервые, начала расспрашивать,