Я женщина, Господи!. Людмил Федогранов

с коричневыми глазами и такого же цвета волосами!..

      – Эта Настя живёт в России, – достаточно бесцеремонно отвлёк Питера от описания внешних достоинств Насти Смирновой Сол Лиммэн. – А твой Фил месяцами колесит по всему белу свету, и мало ли кто ему встречается…

      – Сол, – Питер смотрел на Лиммэна с сожалением, если не сказать с состраданием, – конечно, у меня самого нет семьи, а мои отношения с женщинами, прямо говоря, оставляют желать лучшего, я не стану спорить… Но возьми хотя бы… себя: ты, насколько мне известно, тоже не сидишь всё время на одном месте, и работа у тебя тоже связана с разъездами. Надеюсь, что ты тоже вполне нормальный парень. Вы с Дженнифер женаты уже пятнадцать лет. Ты ей изменяешь? – неожиданно спросил Питер.

      – Я изменяю Дженнифер?! – на лице Сола Лиммэна было написано смешанное с обидой изумление. – Ты крейзи, Пит! Чтобы я изменил Дженни!.. Я её люблю, она моя жена, как я могу изменять ей?!

      – А почему ты тогда так плохо подумал о русском парне? – Питер, казалось, размышлял вслух. – Ну почему ты думаешь, что он станет искать кого-то, если дома у него есть чудесная девушка, которую он любит так же сильно, как она любит его? Знаешь, Сол, я восхищаюсь людьми, которые умеют любить так, как эти русские парень и девушка… Господи, да если бы ты увидел Настю, у тебя бы язык не повернулся спросить то, что ты спросил, Сол!

      – Всё, Пит, всё, я сожалею! Я сожалею… Понятно, что женщины в жизни твоего героя играют… роль… Словом, это не может быть мотивом. Согласен? Так что же тогда?

      – Да нет же ничего, Сол! Я же тебе и пытаюсь доказать, что просто ничего нет! Мать его уже двенадцать лет живёт в Израиле, там она вышла замуж за местного, и фамилию её я выговорить не в состоянии. Фил всё время помогает ей деньгами, хотя в этом и нет нужды, пару раз в году бывает у неё… Один раз – за то время, что мы работаем вместе – она сама ездила в Россию, так этот Эндрю Свистун пылинки сдувал с «тёти Розы», как он её называет, а жизнь в Израиле, как ты сам знаешь, с точки зрения преступности, такая, что нам в Штатах об этом можно только мечтать…

      – Да уж! – завистливо вздохнул Сол Лиммэн, который никогда не был мечтателем.

      – Теперь ты видишь, что ни с какого бока Фил не может быть тем человеком, который связался бы с такими делами, которыми ты занимаешься? – вопреки категоричности тона, Питер смотрел на Сола Лиммэна вопросительно.

      Сол Лиммэн молчал.

      – Ты не согласен?

      – А остальные?

      – Подожди-подожди, ты что же, не согласен со мной? – занервничал Питер Джефферсон. – Но почему? Хотя бы это ты мне можешь сказать: почему ты не согласен со мной в том, что Фил никак не связан с… этими проблемами?

      – Пока не будет доказано, что это не он, я обязан сомневаться, – Сол Лиммэн чувствовал себя неловко. – Мне тоже очень нравится этот твой парень, Пит. Из того, что я о нём знаю, следует, что он – отличный парень, только…

      – Да-а, ты очень своеобразно понимаешь презумпцию невиновности… – протянул Питер Джефферсон. – Очень своеобразно ты её понимаешь, Сол…

      – Не