Дзержинский. Кошмарный сон буржуазии. Мартын Лацис

сапоги. Чисто выбритое лицо расплылось в доброй улыбке, искрящиеся глаза излучали радость.

      В первые секунды я настолько растерялся, что не мог сказать ни слова…

      – Ты откуда и какими судьбами оказался в Москве? Я ведь работаю в этом здании, – указал Феликс на красивый угловой дом на Большой Лубянке, около которого мы встретились.

      – Идем ко мне, там и поговорим.

      С этими словами Дзержинский взял меня под руку, мы вошли в вестибюль дома. По тому, как приветствовали его часовые с винтовками в руках и сновавшие мимо люди в кожаных куртках с висящими на ремнях маузерами, я понял, что здесь какой-то военный штаб и Феликс Эдмундович здесь главный. Обращал на себя внимание и стоявший на возвышенной площадке в вестибюле пулемет «максим»…

      – А я слышал, что ты работаешь в Кремле вместе с Лениным? – спросил я Дзержинского…

      – В Кремле у Владимира Ильича бываю часто, но работаю, можно сказать, днюю и ночую, здесь, – ответил Дзержинский.

      – Ну, теперь рассказывай о себе все, – предложил Феликс Эдмундович, когда мы вошли в его рабочий кабинет и уселись друг против друга.

      Я последовательно, но кратко поведал о своем освобождении из тюрьмы, о пребывании на родине…

      Затем мы начали вспоминать нашу жизнь в Орловском централе, которая казалась нам теперь кошмарным сном…

      Как бы подводя итог нашим воспоминаниям, Дзержинский сказал:

      – Главное, Лазарь, в том, что неимоверные трудности и страдания, которые мы пережили, не сломили нас, не погасили в наших сердцах идеи, за которые мы боролись. Более того, эти тяжелые годы закалили нас для борьбы и труда.

      Затем речь зашла о положении в стране. Феликс говорил, что молодая Республика Советов переживает тяжелый кризис. На заключение Брестского мира с Германией мы пошли, чтобы спасти революцию и укрепить Советскую власть. Однако эсеры и меньшевики стараются сорвать этот мир, спровоцировать войну и таким образом погубить рабочих и крестьян. Бывшие союзники царской России в войне с Германией готовят интервенцию. В то же время внутренняя контрреволюция всюду поднимает голову, формирует белые армии, организует заговоры и восстания, усиливает саботаж и спекуляцию.

      – Но Республика Советов непобедима, – решительно заявил Дзержинский. – Ее резервы неисчерпаемы. Вождь революции В. И. Ленин и большевистская партия принимают все меры, чтобы отстоять завоевания Октября… А для борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией создана Всероссийская чрезвычайная комиссия при Совете Народных Комиссаров. Мне поручили возглавить этот орган пролетарской диктатуры…

      Посмотрев через окно куда-то на улицу, Дзержинский продолжал:

      – Работников хороших у нас мало, вот беда! – И, подумав минуту, вдруг спросил:

      – А как ты смотришь на то, чтобы остаться работать здесь, в ВЧК?..

      Такой поворот